Астрид вздрогнула от его грубости. Это было то, чего она ожидала от Зарека бодрствующего, но отказывалась принимать от этого.
Она знала его куда лучше.
То, что Зарек предлагал сейчас, было запрещено. Ей не разрешалось переступать физическую черту со своими подопечными.
Единственный мужчина, который когда-либо близко подходил к тому, чтобы склонить ее к сексу, был Майлз. Но она совладала с искушением и мудро держалась от него подальше.
Но с Зареком было не так легко. Что-то в этом мужчине волновало Астрид так, как ничто раньше.
Глядя в его измученные глаза, она видела раненое сердце.
Зарек никогда не знал доброты.
Никогда не знал тепла любящего прикосновения.
Астрид не могла объяснить этого, но хотела быть для него первой и, чтобы он был первым для нее. Она хотела обнять Зарека и показать, что значит быть кем-то любимым.
Если ты сделаешь это, можешь потерять свою работу, как судья.
Астрид всегда хотела быть судьей.
Если она не сделает этого, Зарек может потерять жизнь. Если она достучится до него сейчас, возможно, потом сможет научить его, что доверять другим — это нормально.
Может быть, ей удастся пробудить поэта внутри него и показать мир, где он сможет свободно открыть людям свою нежную сторону. Показать, что это нормально, быть кому-то другом.
Астрид, наконец, поняла, что имел в виду Ашерон.
Но как она могла спасти Зарека? Он сорвался и убил людей, которых был послан защищать.
Ей нужно доказательство, что он никогда не сделает этого снова.
Сможет ли она его найти?
Должна. У нее нет выбора. Последнее, чего Астрид хотела, это видеть, как Зареку вновь причиняют боль.
Она будет защищать этого мужчину, несмотря ни на что.
— Я не буду трахаться с тобой, Зарек, — прошептала Астрид. — Никогда. Но буду заниматься с тобой любовью.
Зарек выглядел неуверенным и запутавшимся.
— Я никогда ни с кем не занимался любовью.
Она поднесла его холодную руку к губам и поцеловала пальцы.
— Если хочешь научиться, пойдем со мной.
У Зарека перехватило дыхание, когда она отстранилась. Голова закружилась от странных, чуждых чувств и эмоций. Он боялся того, что предлагала Астрид.
Если она коснется его, изменит ли это в нем что-нибудь?
Зарек не ждал доброты ни от нее, ни от кого-либо еще. Жалкий и покрытый ужасными шрамами раб, он умер девственником, а когда стал Темным Охотником, лишь изредка спал с женщинами. Ни разу за две тысячи лет, он не посмотрел в глаза женщине, пока брал ее. Никогда не позволял обнять или коснуться себя.
