Она вернулась на кухню и обнаружила Сашу, поедающего блины Зарека.
— Что ты делаешь?
— Он их не хочет. Они остывают.
— Саша!
— Что? Тратить еду впустую — это плохо.
Астрид покачала головой и решила приготовить еще одну порцию для Зарека. Может быть, он станет более общительным после ванной.
Не стал. Он казался еще угрюмее, поглощая блины.
— Он отвратителен, — отметил Саша. — Ест, как животное. Радуйся, что ты слепа.
— Саша, оставь его в покое.
— Оставить в покое, хрена с два. Он ворочает вилкой, как лопатой, и я клянусь, засовывает блины в рот целиком.
Астрид, возможно, испытала бы отвращение, не побывай она в его снах. Никто никогда не учил его даже простейшим манерам. Он жил в углу на полу, как животное, каким Саша называл его.
Когда Зарек был человеком, его пища была скудной. И вслед за этой мыслью пришла еще одна, заставившая девушку вздрогнуть: когда он стал Темным Охотником, еды тоже было мало.
В отличие от других, подобных ему, у Зарека не было Оруженосца, способного выращивать все необходимое для приготовления пищи в дневное время. Того, кто мог бы ухаживать за животными и готовить. Веками он жил в условия сурового климата Аляски, где запасы еды были очень ограничены.
Ее замутило от этой мысли. Будь Зарек человеком, он, несомненно, умер бы от голода. Темные Охотники не могут умереть от недоедания. Но страдают они от этого, так же, как и человеческие существа.
Она сделала еще одну тарелку блинов.
— Зачем? — спросил Зарек, когда Астрид поставила ее перед ним.
— На случай, если ты не наелся.
Темный Охотник не ответил, но девушка услышала, как он придвинул тарелку к себе, прежде чем открыть бутылку с сиропом.
— Не могу смотреть, как он делает суп из блинов с сиропом, — сказал Саша. — Я буду в будке, если понадоблюсь.
Астрид проигнорировала его, прислушиваясь к тому, как Зарек ест. Как бы она хотела увидеть его.
— Нет, ты этого не хочешь, — ввернул Саша.
У нее было чувство, что Саша слишком бурно реагирует. Она достаточно хорошо знала волка, чтобы понять — даже если бы у Зарека были безупречный манеры, он все равно продолжал быть жаловаться.
Когда Зарек закончил с едой, он встал из-за стола и сполоснул тарелку.
Нет, он не был свиньей. Просто одиноким, страдающим мужчиной, который не знал, как жить в мире, повернувшемся к нему спиной.
Астрид увидела в нем то, что видел Ашерон, и ее уважение к атланту значительно возросло, когда она поняла, что он замечает то, чего не могут другие.
