— Я не дам тебе причинить вред моим детям!
Он выдернул лопату из рук женщины и уставился на нее в раздражении:
— Поверь, если бы я хотел причинить им вред, ты не смогла бы меня остановить. Никто бы не смог. Но я здесь не для этого. Я здесь, чтобы убить Темного Охотника, который преследует вас.
Облегчение отразилось на лице женщины, когда она взглянула на него, как на ангела.
— Тогда ты, действительно, Дневной Убийца, — голос был мужским.
Танатос повернул голову, увидев, как Даймон выходит из тени. Ему нельзя было дать больше двадцати. Как и все Даймоны, он был образцом физического совершенства, прекрасным в своей юности и силе. Длинная светлая коса спускалась на спину. На правой щеке была татуировка с тремя кроваво-красными слезами.
Танатос сразу же понял, к какому роду Даймонов он принадлежит.
Он был одним из Спати — воинов, которых искал Танатос.
— Слезы по детям?
Даймон коротко кивнул.
— Все были убиты Темным Охотником. В ответ я прикончил его.
Танатос сочувствовал ему. У Апполитов, на самом деле, не было выбора, но их все равно наказывали, потому что они осмелились предпочесть жизнь смерти. Интересно, думал он, что бы выбрали люди и Темные Охотники, будь у них подобный выбор: мучительно умереть в расцвете юности или принять человеческую душу и жить.
Как простой Апполит, Танатос был готов к смерти.
Так же, как и его жена…
Зарек лишил его семью даже этого нехитрого выбора.
Впав в бешенство, Темный Охотник прошел по деревне, убивая всех на своем пути. Мужчины едва успели спрятать женщин и детей, прежде чем Зарек уничтожил их всех.
Ни один из тех, кто встал на пути у Зарека, не выжил.
Ни один.
Зарек уничтожал и Апполитов, и Даймонов, не разбирая, кто есть кто. И за это преступление наказанием стала лишь ссылка.
Ссылка!
Ярость затопила его. Как смел Зарек спокойно жить все эти столетия, когда сердце Танатоса постоянно терзала память о той ночи?
Но он заставил себя забыть о ненависти. Нельзя было позволить гневу управлять собой. Нужно было оставаться таким же спокойным и расчетливым, как и враг.
— Сколько тебе лет, Даймон? — спросил он у Спати.
— Девяносто-четыре.
Танатос приподнял бровь.
— Неплохо.
— Да. Я устал прятаться.
Танатосу было знакомо это чувство. Нет ничего хуже, чем жить в темноте, постоянно скрываясь.
— Не бойся. Никто из Темных Охотников не придет за вами. Я позабочусь об этом.
Мужчина улыбнулся.
— Мы думали, что ты просто миф.
— Все хорошие мифы основаны на реальности и правде. Разве мать тебя этому не научила?
