Менее опытный судья вынес бы вердикт лишь на основании его сегодняшних действий. Она и сама боролась с соблазном, но не хотела этого делать. Пока не хотела.
— Ты в порядке? — спросил Саша, когда она ничего не ответила на его требование.
— Да.
Но Астрид лгала, и у нее было чувство, что Саша об этом знает. Зарек пугал ее так, как никто до этого дня.
Она веками судила мужчин и женщин. Убийц, предателей, богохульников. Кого угодно.
Но никого из них она не боялась. Никто не вызывал в ней желания бросится к сестрам за защитой.
Только Зарек.
В нем было нечто безумное. Она привыкла иметь дело с людьми, скрывающими свою невменяемость. С мужчинами, играющими в галантных героев, когда на самом деле внутри них жили лишь жестокость и безразличие.
Зарек взорвался, но не тронул ее.
По крайней мере, пока. Но его нападки должны были к чему-то привести.
На ум пришли слова Ашерона: «Зорко одно лишь сердце…» Что скрывало сердце Зарека?
Глубоко вздохнув, Астрид потянулась своими силами, пытаясь найти Темного Охотника.
Так же, как и раньше она не смогла обнаружить его. Как будто он настолько привык скрываться от других, что не светился ни на одном радаре. Даже на таком сильном, как ее собственный.
— Где он? — Спросила она Сашу.
— В своей комнате, я думаю.
— А где ты?
Саша подошел и сел у ног.
— Артемида права. Во имя всего человечества, его нужно остановить. С ним что-то определенно не так.
Астрид потрепала волка по ушам, размышляя над его словами.
— Не знаю. Ашерону пришлось заключить сделку с Артемидой, чтобы я могла судить Зарека. Он не сделал бы этого без причины. Только дурак заключает какие-то сделки с Артемидой. А Ашерон далеко не дурак. В Зареке должно быть что-то хорошее, иначе…
— Ашерон всегда жертвует собой ради своих людей. В этом весь он, — фыркнул Саша.
— Возможно…
Но Астрид была не настолько глупа. Ашерон всегда поступал так, как было лучше для всех. Никогда раньше он не вмешивался, когда подходило время решать судьбу его людей, преступивших закон, и все же на этот раз он лично просил ее …
Эш не позволил убить Зарека девятьсот лет назад, когда тот уничтожил деревню и убил невинных жителей.
Если бы Зарек был угрозой для человечества, Ашерон не просил бы о разговоре с ней и не позволил бы Темному Охотнику жить. Тут скрывалось нечто большее.
Она должна была верить Ашерону.
Должна была.
Зарек был один в своей комнате, наблюдая за падающим снегом через раскрытые шторы. Он сидел в кресле-качалке, но не шевелился. После своего «взрыва», он прошел по дому, заменил лампочки и поднял упавшие картины. Теперь в доме стояла неестественная тишина.
