— Ашерон, — прошептал он. — Джесс. Он скривил губы, подумав о Сандауне.
— Ты должен научиться доверять людям.
— Зачем? Чтобы они могли стрелять мне в спину?
— Нет, чтобы они могли любить тебя.
— Любить? — Эта мысль вызвала смех. — Кому, к черту, это нужно? Я всю жизнь жил без любви. Она мне не нужна, и я чертовски уверен, что ни от кого ее не хочу.
Астрид все еще стояла перед ним. Твердо. Несгибаемо.
— Ты можешь врать себе, сколько захочешь, но я знаю правду. — Она протянула ему руку. — Ты должен научиться доверять, Зарек. Ты был храбрым всю свою жизнь. Так покажи мне эту смелость. Возьми мою руку. Доверься мне и, я клянусь, что никогда не предам тебя.
Зарек стоял перед ней в нерешительности, сердце колотилось. Он никогда в жизни не был так напуган.
Даже в тот день, когда его убили.
— Доверься мне. Я никогда не причиню тебе боли.
Он взглянул на руку Астрид. Она была длинной, грациозной. Хрупкой. Крошечная рука.
Рука любимой.
Зарек хотел убежать.
Вместо этого, обнаружил, что поднимает руку и переплетает свои пальцы с ее.
Слезы покатились по щекам Астрид, когда она почувствовала теплую силу руки Зарека и увидела, как длинные узкие пальцы сплетаются с её собственными.
Рука была большой, мужественной и укрывала ладонь девушки своей мощью. Эти руки убивали, но им приходилось и защищать. Они заботились о ней и дарили удовольствие.
По простым движениям пальцев Астрид поняла, что, наконец, нашла подход к Темному Охотнику. Достигла недостижимого. А потом контакт пропал.
Лицо Зарека затвердело, когда он вырвал руку.
— Я не хочу, чтобы меня меняли. Ни ты, ни кто-либо еще.
Он прошел мимо нее со злобным рычанием и направился к двери. Астрид сделала кое-что, чего никогда не делала прежде. Она выругалась. Черт бы его побрал за то, что он не остался. Черт бы побрал его тупость.
— Я же тебе говорил, что он непробиваем.
Девушка обернулась и увидела, что позади нее стоит М’Адок, наблюдающий через открытую дверь за тем, как полуобнаженный Зарек пробирается сквозь снег.
— И как долго ты подслушивал? — Спросила она Онерои.
— Не так уж и долго. Я знаю, когда не нужно врываться в чужие сны.
Девушка многозначительно прищурилась.
— Да, лучше, чтобы так оно и было.
Не обращая внимания на Астрид и эту невысказанную угрозу, Онерои подвинулся, чтобы наблюдать, как Зарек прокладывает путь через сугробы.
— И что ты будешь делать теперь? — спросил М’Адок.
— Буду избивать палкой, пока он не прислушается к голосу разума.
