— Может, я сварю из них суп?
— Дети устали, — шепнула Рафаэлю Рита.
— Думаешь, они уснут? — улыбнулся Рафаэль.
— Не сомневаюсь.
Лайна сидела, привалившись спиной к коробке. Животик ее заметно округлился. Подбородок то и дело падал на грудь.
— Они очень устали. Как ты? — спросила Рита Рафаэля.
— Отлично. Я выспался.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— А ты знаешь, о чем говорю я.
Рита поднялась.
— Пойду уложу детей.
После ухода Риты с детьми Рафаэль оглядел оставшихся в магазине. Все наелись. Никто не смотрел ни на него, ни друг на друга. Их желудки, да, пожалуй, и тела целиком, приятно удивила столь обильная и вкусная пища, тем более что большинство из них никогда не пробовали индейку. Разум их пребывал в шоковом состоянии. Впервые они ощущали, что же это такое, полный желудок. И, похоже, сосредоточились на переваривании пищи. Возможно, кто-то из стариков помнил столь же обильное угощение, другие места, где им удавалось столь же сытно поесть. Запомнят ли они этот обед, гадал Рафаэль. Пожалуйста, запомните, мысленно просил он их. Пожалуйста, запомните, что я пытался вам сказать…
Рафаэль потянулся, встал на замотанные ноги. Молча захромал к двери.
— Рафаэль, — позвал его отец.
Рафаэль остановился.
— Рафаэль, не убивай своего брата.
Рафаэль глянул в окно. Еще не начали сгущаться сумерки, до ночи было далеко.
— Луиса? — переспросил Рафаэль. — И не собираюсь.
В духоте домика на колесах, нагретого за день жарким солнцем, на узкой койке Рита и Рафаэль нежно, бережно, бесшумно ласкали друг друга.
Их дети, Лайна, Марта, Фрэнки, крепко спали.
Затих весь Моргантаун.
— Голый, с замотанными ногами, ты похож на парня, каких рисуют в журналах, — Рита тихонько хихикнула. — Ноги болят?
— Это неважно.
— Но все-таки болят?
— Есть немного.
— Индейка бесподобная.
— Ты наелась?
— Конечно.
Они заснули. Ненадолго, ибо на улице еще хватало света, когда Рафаэль, чуть повернувшись, разбудил Риту.
— Какой он здоровый, — улыбнулась она.
— Вот и хорошо.
И они слились воедино.
— Мне бы хотелось остаться здесь. Пока не проснутся дети.
— Отлично.
— А ты встаешь?
— Я поспал днем.
— Завтра тебе на работу?
— Да.
— Твоя новая одежда уже высохла.
— Я видел рубашку и джинсы на бельевой веревке. Когда ты успела их постирать?
— Кровь так плохо оттиралась.
— Я уверен, что там не осталось ни одного пятна.
— Я хочу, чтобы завтра ты пришел на работу чистым и нарядным.
Рафаэль опустил ноги на пол, подождал, как бы прикидывая, не откажутся ли они служить ему, встал.
