— Нет.
— Так я и думал. А в банке хоть раз был?
— Нет.
— Ларри тебе поможет. Отведет в банк. Покажет, как открыть счет. На твое имя. Положит на твой счет двести пятьдесят долларов. При тебе. Наличными.
— Триста.
— Остальное ты получишь потом.
— Потом?
— Когда отработаешь.
— Как же я узнаю, что вы это сделаете? Я хочу сказать, положите на счет остальные деньги?
Дядя выдвинул ящик стола. Достал лист бумаги, положил перед собой, схватил ручку, навис над столом.
— Мы же подпишем контракт, ты и я.
— О, — только и выдохнул Рафаэль.
— И в нем будет сказано, что, как только ты выполнишь работу, за которую берешься, мы вносим на твой банковский счет двадцать четыре тысячи семьсот пятьдесят долларов.
Рафаэль засомневался, что ровно столько получается, если от тридцати тысяч отнять триста долларов.
— Не та цифра.
— А что ты предлагаешь? Мы не можем заплатить тебе вперед. Ты знаешь, что такое контракт?
Рафаэль молчал.
— Это обязательство. Мы о чем-то договариваемся, переносим все на бумагу, подписываем, и это означает, что и я, и ты должны все выполнить. Это закон! Как тебя звать?
— Рафаэль.
Дядя написал что-то на листе бумаги.
— Рафаэль… — Он хряпнул ладонью по столу и откинулся на спинку стула. — А что ты, собственно, думаешь?
Рафаэль не знал, о чем и думать.
— Ты думаешь, мы — чокнутые? Мы не можем заплатить за не сделанную работу. Никто так не платит, — дядя понизил голос. Теперь он смотрел Рафаэлю в глаза. — По нашему разговору я уже понял, что ты умница, Рафаэль. И парень отчаянный, иначе ты не пошел бы на такое. Но скажи мне, есть ли другой путь расплатиться с тобой? Скажи мне.
Рафаэль не раскрыл рта.
— Тебе нужны деньги, не правда ли? Естественно, нужны. О Господи! Ты не сидел бы здесь, если б не хотел получить много денег. Денег для своей семьи, жены и троих детей. Кто-то из них болеет? Нет? Послушай, Рафаэль, только так ты можешь получить деньги. Ничего иного еще не придумано.
Рафаэль встал. Пальцы его осторожно сомкнулись на пластиковом стакане на столе. Он выразительно посмотрел на дядю.
— Нет вопросов. — Дядя взялся за бутылку и плеснул в стакан водки.
Рафаэль выпил водку одним глотком.
Вновь взглянул на дядю.
— Тридцать тысяч долларов!
— Черт! — Ладонь дяди ударилась о стол. — Ну и умен же ты! Торгуешься до последнего.
— И триста долларов вперед.
— Назови меня сукиным сыном, если мне когда-нибудь доводилось иметь дело с таким твердым орешком.
Рафаэль почувствовал на себе оценивающий взгляд дяди. Так иной раз смотрели на него женщины.
