Ларри промолчал.
— Значит, волосы коротко стричь не нужно, ты меня понял? Но пусть его постригут поаккуратнее. Он должен выглядеть симпатичным, добропорядочным индейцем, а не уличной шпаной, — дядя улыбнулся Рафаэлю. — Ты у нас симпатяга. Да, сэр. Придя сюда, ты осчастливил нас, Рафаэль. Правда, Ларри?
Рафаэль улыбнулся.
— А после парикмахерской отведи его в банк. Ты знаешь, о каком банке я говорю. Банк, которым мы пользуемся сами. Первый коммерческий. Открой ему счет. На его имя. Какой мы собирались дать ему задаток? Двести пятьдесят долларов?
На лежащем перед ним листке бумаги дядя написал: $250.
— Триста, — разлепил губы Рафаэль.
— О да, — дядя зачеркнул $250 и написал $300.— Триста долларов. Для того, чтобы открыть личный счет, ты должен положить какие-то деньги в банк. Какую часть от трехсот долларов ты хочешь положить на свой счет?
Рафаэль задумался.
— Сколько нужно, чтобы мне открыли счет в банке?
— Почему бы тебе не положить на счет пятьдесят долларов, Рафаэль? — Дядя написал на листке: $50.— Тогда ты сможешь взять домой двести пятьдесят долларов и распорядиться ими по своему усмотрению до четверга.
Дядя добавил ниже: $250.
— Хорошо.
— Не забудь отдать Рафаэлю чековую книжку, Ларри. И чтобы ее выписали на его имя. И пусть он возвращается с ней к своей семье. Двести пятьдесят долларов он получит наличными. Пятьдесят останутся на его счету в банке.
— А как с остальными? — спросил Рафаэль.
— С остальными?
— С деньгами, которые мне причитаются?
— Проще простого. Как только ты их отработаешь, я лично пойду в банк и положу деньги на твой счет, чтобы ими могла воспользоваться твоя семья. Двадцать девять тысяч семьсот долларов.
И дядя написал все на том же листке: $29 700.
У Рафаэля перехватило дыхание.
— Но как я узнаю…
— Ты не доверяешь мне, парень? — Дядя побагровел. — Как еще мы можем это сделать? Скажи мне?
— Я не знаю, — честно ответил Рафаэль.
— Если положить тридцать тысяч долларов на твой счет прямо сейчас, думаю, мы уже никогда тебя не увидим. Ты удерешь вместе с семьей.
Рафаэль ничего не ответил.
— Никому еще не удавалось обдурить меня. — Дядя стал пунцовым.
Покраснел и Рафаэль.
— Я не собираюсь вас дурить.
Дядя подмигнул Ларри.
— А я бы попытался. Признайся, Рафаэль, ты думал о том, чтобы смыться вместе с деньгами?
— Нет, сэр.
— У тебя и в мыслях не было хапнуть мои тридцать тысяч и дать деру вместе с женой и детьми?
— Нет, сэр.
— Это воровство, Рафаэль. Грабеж. Ты пытаешься ограбить меня?
