— Как вам вист? — спросил Фредерик художника, удаляясь вместе с ним в сторону своих спален.
— Мне масть на ум не шла, — признался тот. — Вы не находите, что эта тёткина свеча весьма занятна?
— Чем же она так занятна?
— Вы, мой друг, ненаблюдательны. Опускаю все рассуждения и скажу прямо: за тёткиной спиной есть потайная дверь! Как бы пошарить там, среди этих дубовых панелей! Где-то точно нажимается какая-нибудь планка!
Печенье было пережжённым и вызвало у Фредерика явную изжогу. Наверно, таким же состоянием мучается и Франциск, ведь он с аппетитом сгрыз несколько штук, чем вызвал одобрение титулованной кухарки. Зато более опытные Макгибуры, и отец, и дочь, нашли удобный предлог и отказались от сомнительного угощения.
Поэтому сон Фредерика был неспокойным и сумбурным. Ему снилось, что он встал с постели и пошёл искать на кухню соду. До этого он долго собирался сделать это, но всё надеялся, что как-нибудь в желудке успокоится. Уж больно не хотелось покидать нагретую постель. Но жжение стало непереносимым, и он решился — накинул халат и сонно поплёлся по коридору со свечой. Потом почему-то очутился в гостиной. На столике ещё лежали брошенные карты. Фредерик начал искать, как пройти на кухню, шёл вдоль стены и толкал рукою тёмные панели. Дверь куда-то подевалась и он уже начал злиться. Вдруг под рукою поехала часть стены. Вспомнилось почему-то, как Франциск с азартом рассказывал про тёткину свечу.
Фредерик сонно усмехнулся и вышел из гостиной. Коридор отчего-то сильно сузился, и куда-то потерялись все двери из него. Потом появилась лестница. Тут, сам не зная, почему, Фредерик поставил свечку на пол и дальше пошёл на ощупь. Откуда-то взялась уверенность, что он знает, чего ищет. Приблизился к стене и открыл глазок. Приник к нему и увидел двух молодых людей в библиотеке. Один из них был он сам, второй — Франциск Медина. Они листали фолианты и переговаривались. Пальцы Фредерика нащупали в темноте какой-то рычажок, и стал слышен ясный звук разговора.
— Представь себе, она мне солгала, — с удивлением услышал он собственный голос. — Леди Глория сказала, что Кларенс уехал. А старый рыбак сказал, что бедный художник утонул!
— Как это скверно! — со смехом отозвался живописец. — Вот уж не думал, что они меня утопят!
Изумлённый и ничего не понимающий Фредерик увидел, что беседует в библиотеке он не с Франциском Мединой, а с Кларенсом! У того тоже были длинные завитые волосы, одет он был в свободную рубашку с рюшами, которые так любит носить богема живописцев из Латинского квартала. Только на шее почему-то висели водоросли.
