— Я больше тебя не увижу, — сообщила она. — Врач дал мне таблетку и сказал, что она избавит меня от синестезии. Здесь, в истинной реальности, такие таблетки есть. И препарат начал действовать. Я больше не слышу дым моих сигарет, как звук капающего крана. Зеленое теперь не имеет вкуса лимона. А звонок телефона не ощущается, как грубое полотно.
Эта таблетка и стала окончательным доказательством. Таблетка для лечения синестезии?
— Приняв эту таблетку, ты могла навредить себе. Если ты разорвешь связь со мной, то можешь попросту исчезнуть, прекратить существование. А вдруг мы предназначены быть вместе? — Мне вдруг стало не по себе от мысли, что она утратит особое восприятие мира, а я лишусь единственного друга, когда-либо понимавшего мою истинную природу.
— Доктор Стэллин заверил, что таблетка безопасна, а я стану такой же, как и все. Прощай, Уильям, — сказала она и отодвинула чашку.
— Стэллин? Что значит — Стэллин?
— Он мой психотерапевт, — услышал я в ответ. Я все еще видел ее, но, судя по всему, я для нее уже исчез. Анна закрыла лицо ладонями и заплакала. Но тут леденец из последней тончайшей пластиночки превратился в ничто, и я сглотнул. А еще через несколько секунд Анна окончательно исчезла.
Было уже три часа дня, когда я надел пальто и направился через весь город к дому Стэллина. У меня накопился к нему миллион вопросов, но главное, что я хотел выяснить — лечил ли он молодую женщину по имени Анна. Последний разговор с ней настолько овладел моими мыслями, что, оказавшись на дорожке, ведущей к дому доктора, я вдруг понял, что даже не заметил, как село солнце. Я словно прошагал весь путь во сне и проснулся, лишь придя сюда. Улица была совершенно пустой — ни людей, ни машин, и это напомнило мне остров Варион. Я поднялся по ступенькам к двери и постучал. В доме было темно, лишь на втором этаже горел свет, но дверь оказалась приоткрытой, и я решил, что это странно, ведь сейчас середина зимы. В обычной ситуации я развернулся бы и ушел после третьей попытки привлечь внимание Стэллина, но мой визит был слишком важен, чтобы так легко сдаться.
Я вошел и закрыл за собой дверь.
— Доктор Стэллин! — позвал я, но ответа не услышал. — Доктор? — попробовал я снова, затем прошел через фойе в комнату, где стояли заваленные стопками бумаг столы. В тусклом свете, пробивающемся сквозь окно, я отыскал лампу и включил ее. Продолжая звать доктора, я пошел из комнаты в комнату, включая по дороге свет и направляясь к стеклянной комнате в задней части дома, где мы всегда встречались. Добравшись до нее, я вошел и наступил на что-то живое. От неожиданного визга у меня едва не остановилось сердце, но тут я разглядел, как в соседнюю комнату улепетывает черно-белый кот, которому я наступил на хвост.
