— Пожалуй, попробую, — решил я. Похоже, мои слова ей понравились.
За едой я пролистал тетрадь и попытался восстановить для себя архитектуру фуги. Как и всегда, когда я смотрел на черновики, все было кристально ясно, но стоило начать работу над партитурой, каждый потенциальный шаг вперед казался ведущим в неправильном направлении. В какой-то момент, погруженный в размышления, я отодвинул тарелку и потянул к себе чашку. Обычно я пил чай и совершенно забыл, что сегодня изменил заказ. Я сделал глоток, и мрачный, горький вкус черного кофе буквально поразил меня. Я взглянул перед собой и увидел Анну. Она смотрела на меня, только что отведя свою чашку от губ. В ее глазах мелькнуло узнавание, словно она действительно меня видела. Уверен, что в моих глазах она прочла то же самое.
— Я тебя вижу, — прошептал я.
— Я тоже тебя вижу, — ответила она, улыбнувшись.
Заговори вдруг со мной собака, я удивился бы меньше. Все еще ошеломленный, я медленно протянул к ней руку — туда, где, как мне казалось, она сидит, прямо напротив меня. Но едва моя рука приблизилась, девушка отпрянула.
— Я наблюдаю за тобой уже много лет, — сказала она.
— Кофе?
Она кивнула.
— Ты ведь синестетик, правильно?
— Да, — согласился я. — Но ведь ты плод моего воображения, продукт неврологической аномалии.
Тут она рассмеялась и возразила:
— Нет, это ты такой.
После первого обмена словами мы некоторое время молчали. Наверное, я все еще не вышел из легкого шока. «Этого не может быть», раз за разом мысленно повторял я… но вот же она, совсем рядом, я даже слышу ее дыхание. Анна выглядела намного четче, чем когда я видел ее прежде, под воздействием кофейного мороженого. И теперь благодаря вкусу кофе, не разбавленного сливками, сахаром и холодом, ее образ оставался четким целых несколько минут подряд и лишь затем начинал затуманиваться по краям, вынуждая меня сделать новый глоток. Когда я поднес чашку к губам, она сделала то же движение одновременно со мной — словно была моим отражением. Или я был ее отражением. Мы улыбнулись.
— Я сейчас в таком месте, где не могу с тобой говорить. А то все решат, что я сошел с ума, — прошептал я.
— И я в такой же ситуации.
— Дай мне полчаса, а затем выпей еще кофе, и мы сможем поговорить без помех.
Она кивнула и стала смотреть, как я подзываю официантку.
К тому времени когда официантка подошла, Анна уже растаяла туманным облачком, как тает выдохнутый курильщиком дым. Меня это не волновало — ведь я знал, что ее никто не может увидеть. Пока под моим счетом не подвели итог, я заказал три чашки кофе с собой.
