Мать, ничего не ответив, кивнула. Взгляд ее был устремлен на березы, качавшие ветвями под окном спальни.
— Его зовут Тайсон Шербрук. Он из очень влиятельной семьи. Его брат — граф Нортклифф. Тайсон — вдовец, с ним приехала дочь Мегги. Такая чудесная девочка! Помогла мне, когда я растянула ногу.
— Донателла захочет его заполучить.
Голос матери был нежен, мягок, как легкий ветерок, колышущий ее волосы.
— Возможно. Только не думаю, что он ею интересуется… то есть не знаю, что он сделает. Она очаровательна.
— Донателла — копия своей матери. Грязь и мерзость в красивой оболочке.
— Ты так не любишь Донателлу, мама? Но ведь ты с ней почти не видишься!
— Помню, что первым произнесенным ею словом было «мое». Неужели это тебе ни о чем не говорит? Ты знаешь, что я слышу все. Даже когда ты разговариваешь сама с собой на латыни или читаешь вслух какую-нибудь древнюю книгу. По-моему, твой любимый поэт — Овидий.
Мэри Роуз удивилась. Она в самом деле любила Овидия, хотя такая греховная литература — вовсе не для молодых девушек, тем более отрывки, которые ей особенно нравились.
— Преподобный Морли научил меня латинскому, — напомнила она, — и я с удовольствием им занимаюсь.
— Мне это известно. На латыни ты можешь сказать все что угодно о ком угодно, и тебе это сойдет с рук поскольку никто ничего не поймет. Только, Мэри Роуз, будь начеку, потому что Донателла так и не простила тебе Йена.
Девушке показалось, что мать неожиданно обрела рассудок. Возможно, ее слабый разум, как колесо, застрявшее в канаве, вновь вернулся на твердую дорогу. Мэри Роуз каждый день молилась, чтобы это произошло.
— У нее нет причин сердиться. Бедняга умер. Я очень любила его, мама. Он был хорошим человеком, — спокойно сказала она, словно мать действительно понимала что-то.
— Он был игроком, Мэри Роуз. Возможно, эта страсть не успела стать пороком, но думаю, с годами он окончательно погряз бы в ней.
— Кто знает? Он ушел навсегда, унося с собой свои грехи и добродетели.
— Зато Эриксон остался. Как и Йен, он ушел от Донателлы к тебе. Держись от него подальше, Мэри Роуз. Ему нельзя доверять. Почему он вдруг отвернулся от Донателлы, несмотря на то что так близок к твоему дяде? Я часто замечала, как они шепчутся о чем-то в укромном уголке. Каждый раз, когда твой дядя секретничает с кем-то, я знаю, что он задумал недоброе. Будь поосторожнее.
— Обязательно, мама.
Мать внезапно дернулась, и Мэри Роуз поняла, что слишком сильно потянула прядь.
