Кучер сэра Лайона открыл дверцу, и Гвинет подала ему руку, безмолвно приказывая помочь ей выйти. Глядя на трогательную сцену, она сухо и твердо приказала:
— Ты немедленно вернешься со мной в Велленс-Мэнор, Мэри Роуз. Прости, дорогая, но я твоя мать и не могу позволить тебе жить в одном доме с холостым мужчиной. Он викарий, но его духовное звание не играет роли. По округе и без того ползут нежелательные слухи.
— Здравствуй, мама. Прости, что показываюсь в таком виде, но я еще не совсем здорова.
— Ты прекрасно выглядишь, Мэри Роуз. На твоих щеках играет румянец, ты просто цветешь здоровьем. Вижу, у тебя даже ноги не замерзли. Насчет одежды не волнуйся. Мы отправимся прямо в Велленс-Мэнор, и ты сразу ляжешь в постель. Викарий, пожалуйста, усадите мою дочь в карету.
— Боюсь, что не смогу, мэм, — отказался Тайсон. — Мэри Роуз не чувствует себя в безопасности в доме дяди.
— Вздор! Я ее мать, и она обязана слушаться меня. Здесь нет замужних дам, которые могли бы опекать ее. Немедленно идем, Мэри Роуз!
— Здравствуйте, мадам. Я леди Ашбернем, сестра его светлости. Он специально пригласил меня, чтобы соблюсти правила приличия.
«Превосходно», — подумала Гвинет, улыбаясь прелестной молодой женщине, стройной, длинноногой, полной энергии и так похожей на викария. Да, те же самые поразительно голубые глаза, что у брата.
Какое счастье! Она сдержала обещание, данное сестре и Лайону. Честно следовала их инструкциям. Спорила, отдавала дочери приказы — и вот что из этого вышло!
Она едва удержалась от смеха. Теперь ее миссия выполнена. Присутствие леди Ашбернем успокоит самых строгих критиков, и даже Лайон будет вынужден признать, что свояченица сделала все возможное.
— Рада познакомиться с вами, миледи, — сказала она, любуясь ослепительной улыбкой молодой дамы. Красавцы оба — что брат, что сестра. А викарий к тому же человек сообразительный.
— Мне пора ехать. Мэри Роуз, постарайся не слишком докучать его милости.
— Хорошо, мама. Ты не останешься на чашечку чая?
— О нет! — отказалась мать и кивнула кучеру, который помог ей подняться в экипаж, Гвинет поправила шаль, разгладила ленты на шляпке, наблюдая, как Мэри Роуз застенчиво улыбается викарию.
«Будь счастлива, дорогая», — подумала она, помахав дочери.
— Это твоя мать, Мэри Роуз? — осведомилась Синджен. Девушка кивнула, недоуменно глядя вслед шлейфу пыли, поднятому каретой. Сначала мать говорила все, что полагается, якобы желая вернуть ее в Велленс-Мэнор. Но на самом деле она вовсе не хотела, чтобы дочь ехала. Почему?
