– Сейчас, браток, потерпи чуть-чуть, – отвечаю я, прекрасно понимая, что сделать ничего не смогу. Куртка на его груди изорвана пулями в клочья, то, что он все еще жив – это просто чудо. Но вот-вот это чудо закончится.
– Скажи, кто ты?
В глазах у этого мальчишки столько мольбы и надежды, что я просто не могу ответить по-другому.
– Я офицер Спецназа Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба, парень. Здесь нахожусь с секретным и очень важным заданием.
– Я знал… – чуть слышно выдыхает он. На новый вдох его жизни уже не хватает.
– Прости, брат, – я закрываю Юрке глаза и отхожу к УАЗу. Обшаривать карманы умершего у меня на руках человека я не смогу. Зато в автомобильной аптечке нахожу и жгут, и пару рулонов какого-то странного, слишком толстого, но вполне чистого бинта.
Иду назад к раненому. Девчонка, уже натянула на себя мою 'березку'[10], в которую ее, честно говоря, можно завернуть два раза, да еще и место останется. А жаль, блин! Малолетка она еще, конечно, но вот грудь – размер третий, не меньше, и вполне даже красивой формы, приятной мужскому глазу. Да и ножки ничего, длинные, стройные. Так, стоп! Что-то тебя, милый мой, не в ту сторону занесло. Вот что полтора месяца воздержания с мужиками делают! Теперь она сидит рядом с братом и рыдает в два ручья, размазывая слезы по симпатичной мордашке.
– Егорка, тебе больно?
Обожаю женщин! Нет, мля, дура, щекотно ему! С перебитыми-то ногами!!! Но вслух я, разумеется, ничего похожего не скажу. Ей, бедной, сегодня и так досталось. Присев рядом говорю:
– Не реви, все нормально, рана не сильно опасная. Через пару месяцев бегать будет – не догонишь.
Леплю ей эту успокоительную чушь, а сам меж тем, достав из 'мародерки' свой жгут в пару к найденному, накладываю их парню поочередно на обе ноги.
– Ты лучше, красавица, чем сырость разводить, нашла бы мне четыре дощечки, или чего-нибудь в таком роде вот такой вот длины, – я развожу ладони примерно на метр. – На шины.
– Хорошо, – отвечает та и, шмыгнув носом, отправляется на поиски.
Ищет не долго, просто запрыгивает в кузов 'Бычка', с треском ломает там какой-то ящик и приносит мне четыре вполне приличные дощечки, ровные и прочные.
– Ай, молодца. А теперь пойди в сторонке погуляй. То, что тут сейчас будет, тебе не понравится.
Ножом разрезаю залитые кровью штанины, освобождая раны. Протягиваю парню свой кошелек.
– На, в зубах зажми, сейчас больно будет. Готов?
Тот отважно кивает головой, но стоит мне дотронуться до его ноги, взвывает дурным голосом. За спиной слышу сдавленный всхлип. Не ушла-таки, Оксана.
