Однако Анна ничего такого не подумала.
– Извините за такое несусветное опоздание, – раскаяние Матвея было искренним.
– Да ничего… Вы же предупредили.
Матвей поцеловал Аню в щеку. Аня сделала то же самое. Вообще они поздоровались как старые приятели. Будто были знакомы давным-давно. Это удивило, но в то же время и обрадовало Матвея.
Выставка, как и сама новая галерея, очень понравилась Матвею. Хотя, если бы его попросили описать, что именно он там, в галерее, увидел, он бы, пожалуй, не знал, что ответить.
Единственное, что он запомнил со всей определенностью: некоторые залы галереи были выкрашены лазурно-голубым, а некоторые черным. И что первая часть выставки была посвящена современной скульптуре из твердого воздуха, а вторая – скульптуре из сахара.
А вот фамилию скульптора, творчеству которого была посвящена выставка, Матвей не вспомнил бы и за крупную сумму наличности – не то Скоренко, не то Диденко… Простая малороссийская фамилия без особых примет, серо-серая, как сумерки на море Нектара.
Не то чтобы Матвею было свойственно какое-то вопиющее невнимание к событиям мира искусства. Напротив, он, сын некогда подававшей надежды художницы-станковистки, а впоследствии примерной матери троих детей, был к вернисажам привычен. И даже в младших классах школы на вопрос «Кем ты хочешь быть?» отвечал: «Художником, как мама».
Всему виной была Анна Петровская. Она, живая и остроумная, словно бы каким-то колдовством похитила все его внимание. Буквально все. До последней махонькой толики.
Они шутили и болтали без умолку. И темы не переводились.
– А что, правда эта скульптура сделана из сахара? – спросил Матвей, указывая на сладострастно изогнутый женский торс.
– Думаю, да… Вообще-то проверить это легче легкого!
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду вот что… – с этими словами Анна вдруг наклонилась, будто рассматривая, к животу скульптуры и, выждав, когда отвернется охранник, лизнула его.
– Ну как, сладко? – спросил Матвей.
Некоторое время Анна стояла неподвижно, с лицом лунатички, словно бы анализируя свои ощущения.
– Нет, не сладко.
– Может, скульптуры из соли, а не из сахара?
– Нет-нет, соленого вкуса тоже нет…
– А какой есть?
– Никакого!
– Может быть, это сахар у них такой… Модифицированный?.. Несладкий?
– «Сахар плюс-плюс»! Диетический! Он есть – и в то же время его нет!.. А что, мне кажется, такой продукт можно смело пускать на рынок. Шизофреникам понравится. А это целых полтора процента платежеспособного населения!
