Друзей Скотта попросили войти в дом через боковой вход. Оттуда лестница вела вниз – в сводчатый зал, похожий на придел монастыря. Вдоль стен цвета потускневшего золота стояли средневековые кресла с высокими спинками. Высокие французские окна были закрыты тяжелыми парчовыми занавесями. Отворив окно, можно было попасть во внутренний двор, освещенный фонарями, горящими среди рододендронов. Но до сих пор у молодежи не возникало желания выйти на воздух – стоял октябрь, и было довольно прохладно. Подростки развалились на огромных кожаных диванах, поставленных прямоугольником в центре зала. Карим наблюдала за Скоттом. Он с хозяйским видом предлагал своей гостье на выбор редкое в их краях баварское пиво или «домашнее» вино, «Шато Марго».
– Господи, прямо остановиться не могу, до чего вкусные чипсы, – засунула в рот очередной треугольничек Алессандра. – Из чего они?
– Голубая кукуруза[14] и тонны соли. – Истинная дочь своей матери, Карим знала гастрономические секреты Саттон Плейс как свои пять пальцев.
– Ты соус попробовала? Вкуснющий! Из чего, знаешь?
– Анчоусы, даже отсюда чувствую.
Алессандра судорожно прикрыла рот рукой.
– У меня с собой зубная паста, – сказала Лиза.
– Нет, я все-таки схожу. – Алессандра заспешила в туалет.
– Просто настоящая свинья. И как ей удается? – прокомментировала Лиза, посмотрев на Троя. – Он уже что-нибудь предпринял?
Карим покачала головой.
– Не волнуйся, еще предпримет. Недостаточно выпил. Дадим ему еще часик и пару банок пива.
Карим кивнула.
– Ты готова?
Карим снова кивнула и похлопала по боку сумочки, висевшей у нее на шее на тоненьком шнурке.
– Где ты их взяла?
– «Планирование семьи» на Шестнадцатой улице.
– Кто-нибудь видел, как ты входила?
– Нет.
– Что тебе нужно было сделать?
– Ничего. Только времени ушло много. Я хотела всего две штуки, а они собирались дать мне целую упаковку.
– А мне мать дала. Хочет, чтобы я была готова. На всякий случай.
– А почему ты мне не сказала?
– Не хочу, чтобы она думала, будто я их использовала. Я их храню на туалетном столике, все пять штук, рядом со своей детской фотографией.
Алессандра вернулась с начищенными зубами.
– Что нового?
– Ничего. Мужики напиваются, а мы ждем.
Алессандра кивнула, задержалась взглядом на соусе и отпила глоток пива.
Дэниел остановился у двери в спальню, откуда, как ему показалось, доносилось весьма уместное в данный момент мерное посапывание жены. Он улыбнулся, медленно отворил дверь и в темноте на ощупь двинулся в ванную. Щелкнул выключатель лампы над кроватью, и взгляду Дэниела предстала раскинувшаяся на постели Джасмин – в малиновом кимоно на голое тело, приоткрывавшем глубокую ложбинку грудей. Волосы были зачесаны наверх и уложены вокруг головы виноградной гроздью.
