И тут я заплакала. Навзрыд. Смерть замер. Потом поднял меня и растерянно вгляделся в мое лицо.
— Что с тобой?
— Мне больно, — всхлипнула я.
— Я не делал тебе больно.
— Можно сделать больно, не оставляя синяков, — я взглянула на него, потом взяла его руку и прижала к своей груди, там, где билось мое сердце. — Вот здесь болит. От того, что ты делал сегодня.
Принц провел рукой по моей щеке, потом поднес пальцы к своим губам, слизнул слезинку.
— Соленые, — прошептал он.
Потом он заглянул мне в глаза, и я почувствовала, что он вошел внутрь, в мой разум. В мои чувства. Я стояла перед ним, не шевелясь, надеясь, что он поймет.
Он прижал меня к себе и уткнулся лицом в мои волосы.
— Я не хотел причинять тебе боль, — прошептал он.
— Я понимаю, что такое война, но, — я обняла его за шею, — но можно хоть как-то попытаться обходиться меньшими жертвами. Ну ты же воевал тысячелетиями, знаешь все сам. Не мне тебя учить.
— Но ты учишь, — он улыбнулся.
— И ты учишь меня, — я тоже улыбнулась. — Перенеси нас в спальню. Я соскучилась.
И он сделал, как я сказала, а потом сделал так, что все мои слезы высохли.
