Принцесса стянула в тугой узел на затылке копну волос цвета воронова крыла, воткнула за голенища сапог несколько коротких кинжалов, не только незаменимых в ближнем бою, но и очень подходящих ля метания, и взглянула на себя в огромное овальное зеркало в полтора человеческих роста, обрамленное вязью золотых лепестков с вкраплением изумрудов. Специально сшитая из магически выделанной кожи одежда (куртка, жилет, бриджи и сапоги) сидела удобно, плотно прилегая к телу, не стесняла движений и имела множество карманов и петель для крепления различного оружия, от огромного двуручного меча до маленьких метательных звезд. Кто мог подумать, что все эти петли и карманы понадобятся ей не в далекой стороне, а у себя, в родном Алхаре. Девушка горько вздохнула и поправила на поясе узкий кинжал, длиной напоминающий саблю, но за неимением изгибов более походящий на меч.
— Дочь моя, как ты собираешься показаться на лицах в таком виде? — возмущенно спросил вошедший в комнату среднего роста толстячок в громадной шелковой чалме с очень крупным алмазом посередине, золоченых туфлях с загнутыми носами и расшитом драгоценными камнями парчовом халате. — Это противоречит всем канонам! Сними это безобразие, надень платье и чадру!
— Могу спросить вас о том же, отец. Как вы собираетесь показаться в таком виде на улицах? — раздраженно ответила принцесса. — В чалме с алмазом эмира и самом дорогом одеянии Шаурана вас любой мальчишка из самого дальнего кишлака эмирата узнает. Закир! — крикнула девушка.
В комнату тут же вбежал воин с закругленной саблей наголо. Темная густая кровь на лезвии сабли еще не успела запечься и теперь медленно, как бы нехотя капала на пол, пачкая изысканный ковер в опочивальне принцессы Шаурана. Лицо воина рассекал длинный застарелый шрам, уродующий волевое лицо бывалого военачальника дворцовой охраны.
— Я здесь, моя госпожа! — поклонился воин, убирая саблю за спину.
— Подбери отцу одежду попроще, иначе нет смысла бежать, — приказала наследница шауранского престола.
— Да, моя госпожа, — снова поклонился воин. Раздался звон разбитого стекла, в окно влетел крупный камень, разбив столь любимый принцессой витраж с голубым аистом, летящим над нолем алых маков, и зеркало, в которое она только что смотрелась. К каплям крови на ковре добавились голубые и алые осколки уникального витражного окна.
— Надо торопиться! Скоро толпа сметет остатки моих людей, — напомнил воин и выбежал вон.
