К тому же несколько успокоила крестоносцев немалая толика золота и серебра, переданная им из захваченной греками султанской казны. «Обладание Никеей стоило того, чтобы поделиться кое-чем с латинскими варварами. «Все драгоценности, — сообщал граф Блуаский своей жене, — как то: золото, камни, серебро, одежды, кони и тому подобное —достались рыцарям, пропитание же —пешим. Помимо того он (Алексей) обещал выдать князьям из сокровищницы»
[84].
От Никеи ополчение рыцарей-крестоносцев двинулось на юго-восток Малой Азии. Уже 1 июля 1097 года в большом сражении при Дорилее они нанесли войскам султана Килидж-Арслана серьезное поражение. И хотя, отмечает историк, это сражение предрешило исход всей войны[85], дальнейшее движение через горные, подчас безлюдные, пустынные местности, при палящей июльской жаре оказалось для крестоносцев крайне тяжелым. Кроме того, и сельджуки, постоянно устраивая засады и нападения, очень затрудняли своими действиями движения неприятеля.
Шаг за шагом главные силы крестоносцев овладели всей Киликией, вышли в Сирию и 21 октября 1097 года впервые подступили к крепостным стенам древней Антиохии. Надо сказать, что это был один из самых стратегически важных центров Восточного Средиземноморья. С последней трети X века город принадлежал Византии, но в 1084–1085 годах его захватили сельджуки, и с 1087 года там правил сельджукский эмир Багги-Зиян. Исследователь отмечает, что Антиохию будто сама природа поставила в «весьма благоприятные условия для защиты от внешнего врага: на юго-западе ее прикрывали горы, на северо-западе была река, болота, на западе —море. Город окружали высокие стены такой толщины, что по ним, как рассказывали современники, могла проехать четверка лошадей. Стены были укреплены 450 башнями. А юго-восточная часть города, расположенная на крутых горах, вообще являлась неприступной —там, на склоне горы Сильпиус, сельджуки выстроили внутреннюю цитадель. Укрепления Антиохии представляли, таким образом, страшную силу, преодолеть которую при недостатке осадных орудий, при отсутствии дисциплины и неимении главнокомандующего не представлялось никакой возможности»[86]. Оставить у себя в тылу непокоренной такую мощную вражескую твердыню, «оплот мусульманского мира» крестоносцам было опасно. Однако, чтобы сразу успешно овладеть городом, как это справедливо подчеркивал Ф. И. Успенский, крестоносцам помешало именно отсутствие дисциплины и единого командования. Под стенами осажденной Антиохии «святая» армия увязла почти на год, с октября 1097 по ноябрь 1098 года.
