И даже снег притихший, под стопой,
Мятущемуся не подаст совета…
В кавернах гнёзд, гнездо вороньих свар,
Ещё вчера, вечор, — участлив с вами,
Неизлечимой ленью залит парк,
Предпочитая не делиться снами,
И — лжёт окно, ведь, невесом, вослед
Ещё ошеломлённому, без меры,
Вздох, прищемлён ладонью, на стекле
Плодит в подтёках памяти химеры…
Что ж старше этой сирости? — кольцо
На безымянном. В порицаньях зыбких
Пусть отдохнёт сумбурное лицо
От вымученной, скомканной улыбки.
Что вечности — приватная напасть? —
Ведь ничего по сути не изменим
Тем, что, упав и плача, не припасть
К точёным, обесточенным коленям.
Где ждут — обнять? Припасть щекой? Понять?
В какую пропасть ни отверста память,
Жизнь, что там ни пищи, не исчерпать
Слезами, как любимую — стихами.
Сутулясь, воплощённая беда,
Так за плечи себя же обнимает,
Что, обмирая, поздняя звезда
Свою ж, в парсеках, зоркость проклинает.
Итак, в недоумении, едва
От потрясенья, выстуженный бденьем
Той улочки, не помнящей родства,
Соседствующей, к ужасу, с забвеньем.
«Затолканная толками» зима,
Обидами обязывая, длится,
Палима междометьями, и тьма
Пылает в проливном лице Улисса…
Годы проходят. Я поздно, язвим терпеньем,
Внял очевидности, при тяготенье к ямбам,
Что тебя нет, как нет — созданной дуновеньем
Воображенья, чья склонность к химерам явным
Образом не осуждает иных за давность
Характеристик. Вблизи океанской пены
Грустно шуршит оползающая реальность
Двух полушарий, выдавленных в песке, но
Пальцы незрячи, как будто касались кожи,
Губ, отрешённых волос, не ревнуя к полдню
Ту, кого я, впитан зноем, не знал и всё же
Помню, счастливым забвением пальцев — помню…
К бесстрастным вышним обращая «ах…»,
Легко ль под вечер, с ветром, бьющим в спину,
Искать себя в безлиственных лесах,
Осваивая память, как чужбину,
По осени? Скопленье мелочей,
Едва ли, свежей выпечки, детали —
Овраг, ольшаник, просека, ручей —
Толкутся в подсознании, едва ли,
Корнями в детстве, ясная — ко лбу
Льнут паутинки — радостней природа.
Жизнь, обращённая в свою рабу,
Завистницу, скупее год от года
На радости… По склону октября
Сползают к ноябрю… Разлад с душою
Торопит, повседневное творя,
Расстаться, наконец, с самим собою.
Под вечер, у снотворного ручья,
Пора бы внять в преддверии морозов
Что ты не соглядатай бытия, —
Один, серьёзен, из его курьёзов.
Но, чисто воплощаемый наив,
Всё льнут к лицу, насельницы петита,
Лесные паутинки, отпустив
Растерянную душу неофита…
