Возвращение тракториста в Беренжак родителями девочки было воспринято как сверхнаглость. За ним началась настоящая охота: в него несколько раз стреляли, избили до полусмерти, — однако он оставался жить в посёлке.
Но недавно тракторист исчез бесследно, и никто не знает, где он есть.
Поговаривают, что сейчас он — на том свете.
Групповое изнасилование по-беренжакски
Мои сборы перед отъездом из Беренжака были прерваны появлением председателя сельсовета. Его озабоченное лицо не предвещало ничего хорошего. Он отозвал меня в сторону и сделал официальное сообщение, что поступило заявление от женщины, матери двоих детей, о том, что трое «малолеток», в том числе и наш сын, совершили групповое изнасилование.
После смерти старшего сына это было для нас с женой ударом ниже пояса. Любой поймёт, что грозит в таких случаях четырнадцатилетнему мальчишке и какая беда навалилась на нас. Но я не мог поверить сказанному и нагрубил председателю, обвинив его в предвзятом отношении к моим детям, как к младшему, так и старшему сыну, а также в том, что перед смертью старшего сына он терроризировал его за то, что тот отказывался давать ему машину.
Председатель ушёл с отчуждённым выражением лица, заявив, что хотел, как лучше, и что теперь расследование будет проведено в соответствии с законом.
Жена моя, испугавшись последствий, была недовольна тем, как я себя с ним повёл. Я успокоил её, сказав, что наш сын не мог опуститься до такого и что прежде всего надо спросить об этом у него самого, тем более что при председателе он не подтвердил своего участия в изнасиловании.
Но когда мы его спросили снова, уже без председателя, он чётко ответил, что действительно участвовал в изнасиловании женщины. Это поразило меня: я никак не мог себе представить, чтобы моё дитя в четырнадцать лет способно было иметь половой акт с сорокалетней женщиной!.. Пока мы с женой решали, что делать, сын улизнул из дома вместе со своим другом Димой.
Собрав все наши наличные деньги, мы с женой пошли откупаться.
Подходя к избе пострадавшей, мы встретили «ответчиков», которые уже пытались как-то договориться. Но их выгнали, сказав, чтобы приходили родители.
Какое-то предчувствие говорило мне, что не всё здесь так просто. У меня было большое сомнение в том, что четырнадцатилетние пацаны могут самостоятельно, без провокации, совершить такой «геройский поступок». Хотя факты, вроде бы, доказывали виновность ребят.
Зайдя в избу, мы вежливо поздоровались. Нас пригласили сесть, и начался неприятный разговор: чем старательней пострадавшая доказывала свою полную невиновность, тем больше закрадывалось у меня сомнение в этом.
