— Чудная. Может, выменяем.
Так. Хватит. Положила я еще одну. На слово «Коротель» Бог знает, что такое. И захлопнула книжку. Сижу, жду. Никто не идет. Вот и ладно.
Снова пошла пол мыть — несу бабушке Нюре книжульку.
— Ну, приготовила чего?
Бабушка Нюра полистала, увидела десятку новую, радуется — челюсть вставная весело хрумкает.
— Прям, — говорю, — я половины слов не знаю. Масло чухонское. Это какое?
Бабушка Нюра смеется — из бутылочки посасывает.
— Они там блины из десяти желтков готовили. Куда мне! Я думала, мы русскую кухню употребляем, а эта тогда какая?
— А ты бы что на десятку купила?
Я не думала даже.
— Булочки такие. Слоеные. С маком. Сладкие.
Бабушка Нюра носом длинным клюнула — кивнула.
«Мед вишневый. На 1 пуд патоки берут 1 пуд толченых с косточками вишен и столько воды, чтобы после кипячения получилось 5 ведер жидкости, остуживают и прибавляют 12 зол дрожжей. По окончании брожения опускают в бочонок смесь из ½ фунта толченых горьких миндалей и корки с 5 апельсинов — все завязанное в мешочек. По прошествии 2 недель осветляют рыбьим клеем, хорошо перемешивают и дают отстояться».
— Рыбий клей — это как?
Но бабушка Нюра уже храпит.
Я наклонилась к ней. Все равно ничего не услышит теперь.
— Бабушка Нюра, а правда, что ты за растрату в тюрьме сидела?
— На защелочку захлопни.
Я книжульку осторожно за кровать спустила. И к двери пошла.
— Чужого не брала.
«Водка зонная. Настойка росно-ладанная. Щи по-деревенски. Ушки из каши. Зильц».
Ну, я пошла. Пельмени замороженные варить.
