Однако, как надеялась Клер, сушившиеся на другом подносе кристаллы могли изменить ситуацию. Ошибку допустил не Мирнин, а его последний помощник — неизвестно, умышленно или нет. Новые кристаллы будут действовать эффективнее и дольше.
Они смогут стабилизировать состояние Мирнина.
— Это еще не лекарство, — сказал он, как будто прочтя ее мысли.
— Нет, но они позволят вам выиграть время. Послушайте, я могу прийти завтра. Пообещайте, что вы не тронете эти кристаллы, — они еще не готовы. И они сильнее, так что вы сможете начать с меньшей дозы.
— Не учи меня, что делать! — буркнул Мирнин. — Кто здесь учитель? Кто ученик?
Знакомые симптомы — и опасные.
— Вы учитель. — Она опустила голову. — А теперь мне пора идти. Вернусь завтра, хорошо?
Он не отвечал, не сводя с нее пристального взгляда. Она не знала, о чем он думает и думает ли вообще, но видела, что учитель находится на грани.
Клер сунула в рюкзак склянку со старыми, менее эффективными кристаллами — там осталось всего по одной дозе для них обоих, но они могут понадобиться, если он во время своей маниакальной фазы сотворит что-нибудь с новыми. Нужно попросить у Амелии что-то вроде сейфа, где можно было бы хранить…
— Почему? — спросил Мирнин. — Почему ты помогаешь нам? Разве для людей не было бы лучше, если бы мы умерли? Помогая мне, ты помогаешь всем вампирам.
Клер знала, как на ее месте поступил бы Шейн — просто ничего не делал бы, полагая, что победа у него в кармане. Так же, возможно, повела бы себя и Ева — если бы не Майкл.
А она… она помогала. И даже не могла толком объяснить почему. Просто устраниться ей казалось неправильным. Вампиры не все плохие, и даже во имя великой цели она не могла принести в жертву ни Сэма, ни Майкла.
— Знаю. И поверьте, меня это не радует.
— Ты делаешь это из страха, — предположил он.
— Нет. Просто потому, что вы нуждаетесь в этом.
Он смотрел на Клер с таким видом, словно не понимал, о чем она говорит. Пора было уходить. Она вздрогнула, повесила рюкзак на плечо и заторопилась к лестнице. Время от времени она оглядывалась, но ни разу не заметила, чтобы Мирнин двигался, — тем не менее он с каждым разом оказывался чуть ближе. Прямо как в детской игре, только убийственно серьезной. В тот момент, когда она смотрела на него, он замирал, а когда она отворачивалась — перемещался.
Клер развернулась и попятилась, в упор глядя на него. Мирнин издал смешок, похожий на шелест крыльев летучей мыши.
Коснувшись подошвами первой ступеньки, она повернулась и бросилась бежать.
