Она метнулась к лестнице, схватила рюкзак и достала послание. Мирнин дрожащими руками развернул листок и внимательно прочел.
— Что? Это подделка?
— Нет, — медленно заговорил он. — Она послала тебя ко мне. — Он уронил записку на колени и откинул голову к стене шкафа. — Значит, она утратила всякую надежду. Ею владеют страх и паника. Это так не похоже на нее.
— Не понимаю!
— В том-то и проблема. Ты не понимаешь. И не поймешь, дитя. Я уже объяснял ей — даже самый одаренный человек не способен быстро это усвоить, а ты еще очень молода. — Его голос звучал устало и грустно. — И теперь давай сделаем вывод, Клер. Пойми суть: Амелия послала тебя ко мне, зная, что ты не решишь моих проблем. Так зачем она сделала это? Ты знаешь, кто я такой, чем занимаюсь и чего страстно желаю. Зачем она подтолкнула тебя прийти ко мне, если не затем, чтобы я… я… — Казалось, он умоляет ее понять что-то, но она не улавливала в его словах смысла. — Ты не знаешь, на что она способна, дитя. Не знаешь!
В его голосе и выражении лица так явственно проступал сильнейший страх, что он передался и Клер.
— Если она не хотела, чтобы вы учили меня, зачем же послала сюда?
— Вопрос в том, зачем она послала тебя ко мне одну — при том что ранее всегда обеспечивала надежную охрану?
— Я… — Клер помолчала. — Сэм советовал мне расспросить вас о других учениках. Он говорил, что я не первая…
— Сэмюель весьма умен. — Мирнин крепко зажмурился. — Ты мерцаешь, мерцаешь, словно ярчайшая лампа. В тебе заключено столько возможностей. Да, были и другие, кого Амелия присылала ко мне учиться. Вампиры и люди. Первого я убил почти случайно, пойми, но эффект… Видишь ли, чем лучше организован разум, тем дольше продолжается мой период ясного сознания; по крайней мере, так мы считали поначалу. Первый ученик дал мне почти год без приступов. Второй… всего лишь месяцы, и так далее, в неуклонно убывающей последовательности по мере развития моей болезни.
— Она послала меня на смерть, — поняла Клер. — Она хочет, чтобы вы убили меня.
— Да. Умно, не правда ли? Она понимает, в каком я отчаянии. А ты мерцаешь так ярко, Клер.
Искушение почти… — Он с силой затряс головой, точно отгоняя какие-то мысли. — Слушай, что я скажу. Она ищет способ предотвратить неизбежное, но на подобный обмен я не готов согласиться. Ты такая маленькая, хрупкая; не могу я лишить тебя жизни ради половины дня или, может, даже часа просветления. Оно того не стоит.
— Но… Вы ведь говорили, что я могу научиться…
