Позвонить не удалось. В дверь постучали, вошел Жильцов.
От тридцатидвухлетнего Жильцова, сухощавого, подвижного, всегда веяло энергией. Вот и сейчас никто бы не сказал, что за два дня майор успел сменить три города, да еще поколесить по Кулундинской степи. Догадаться об этом можно было лишь по тому, как Жильцов сел на стул и как поставил на пол дорожную сумку.
Поймав взгляд Рахманова, майор широко улыбнулся:
— Как вы тут?
— Нормально. А ты? Устал?
— Да… мне ничего не сделается. Я суворовский солдат.
— Что с Алексидзе?
Жильцов крутанул лежащий на столе карандаш:
— Ничего.
— Допросил?
— Два раза. Вчера, как приехал, и сегодня утром.
— Ну и?
— Полный нуль. Уж не обессудьте.
— Выходит, Алексидзе не знает Вадима Павловича?
— Да. Или не хочет выдавать.
— Все же первое или второе?
Жильцов поерошил волосы:
— Андрей Викторович… Что я только не делал. И угрожал, и обещал облегчение. Матерью клянется. Детьми. Всем, чем хотите. Мол, не знаю такого, и все. Еще раз, говорит, встретьтесь с Люкой. Напутал он что-то. Человека, которого вы описали, я не знаю. И все тут.
— А твое мнение? Ты к чему склоняешься? Знает или не знает?
Жильцов пожал плечами:
— Даже трудно сказать. Этот Алексидзе тот еще волк. Что у него за душой, понять невозможно.
— Может, Додон все же знает этого человека?
— Может быть. Но только он нам ничего о нем не скажет. Это уж точно.
— Ладно. Спасибо, Виталий. Езжай домой.
— А вы?
— Я тоже сейчас поеду. Только подправлю протоколы.
Домой Рахманов позвонил через полчаса. Как выяснилось, жена и сын были дома. И с нетерпением его ждали.
Бумажник после командировки, естественно, был совершенно пуст. Тем не менее, спустившись вниз, Рахманов без колебаний отправился к стоянке такси. И как только подошла его очередь, сел в машину.
Новлянская была вызвана к половине десятого. Поэтому на следующее утро Рахманов вошел в свой кабинет ровно в девять.
За полчаса он не спеша подготовил бумаги. Он понятия не имел, что из себя представляет Вера Николаевна Новлянская и как может повернуться разговор. Поэтому позвонил в следственный изолятор и попросил доставить в прокуратуру арестованного Азизова. Азизов должен быть под рукой, на случай, если его показания и показания Новлянской разойдутся.
Новлянская опоздала минут на пятнадцать. Рахманов предполагал, что она опоздает. После подробной информации Инчутина он, как ему казалось, был готов ко всему. Но когда перед его столом на стул опустилась красивая женщина лет тридцати, он невольно покосился на перекидной календарь. Среди набросанных наспех анкетных данных там значилось: возраст — пятьдесят один год. Действительно — чудеса косметологии.
