— А техпаспорт?
— Техпаспорт, естественно, заполним на имя Семенова. С новым номером. Только номера шасси и кузова оставим твои, мало ли. Бывает, проверяют. Но вообще желательно, чтобы тебя не останавливали. Постараешься?
— Постараюсь.
— Давай техпаспорт. Заполним новый и полетим, как ветерок.
Взяв у меня техпаспорт, Сашка заполнил аккуратным ученическим почерком чистую книжечку. Номера шасси и кузова были оставлены прежними, номер же машины стал новым — «я 26–14 МШ». Владельцем Сашка записал Семенова Игоря Кирилловича. Закончив работу, потянулся:
— Все. Пьем кофе, моемся, бреемся и мчимся.
Сбросив кроссовки, стянув с себя носки, джинсы и рубашку, я уселся вместе с Сашкой на кухне. Выпил кофе, съел бутерброд и, достав из сумки электробритву, тщательно выскоблил подбородок. Спрятав бритву, остановился было перед зеркалом в прихожей, и в это время Сашка протянул нечто, напоминающее спасательный пояс:
— Держи… Вдень руки вот сюда. В ремни. Вдень, вдень…
— Что это?
— Накладной живот. Для завтрашней поездки.
— Накладной живот? — Я вдел руки в ременные лямки, Сашка застегнул сзади застежки — и под моей грудью вырос набитый чем-то мягким пологий холщовый пузырь. Сашка подал старую футболку. Когда я надел ее, посмотрел прищурившись:
— А что… Полная натуральность, — сказал он. — Конечно, будет жарковато. Ничего, потерпишь.
Я погладил себя по животу:
— Сань, а не слишком? Зачем все это?
— Затем, чтобы тебя не узнали.
— Ну, а джинсы? Как я их натяну? И рубашку?
— У меня все есть. Рубашка, брюки от пижамы «Адидас», с резинкой. Ладно, снимай и мыться. Я за тобой.
Я стянул футболку, осторожно снял накладной живот и пошел под душ. Вымывшись, взял в руки утюг.
В девятку мы сели в двадцать минут седьмого — переодетые, в галстуках и идеально отглаженных рубашках.
Без десяти семь наша машина остановилась у подъезда Алены. Дом у Алены был добротным — трехподъездная кирпичная шестнадцатиэтажка.
Выключив мотор, Сашка спросил:
— Как думаешь, они сильно опоздают?
— Минут на десять. От силы на пятнадцать.
— Ты вообще продумал, что сказать Алене?
— Что я ей должен сказать?
— Тебя ведь день-два не будет в Москве.
— Я разве обязан отчитываться?
— Нет. И все же?
— Скажу… еду на халтуру. В другой город. Сойдет?
— Сойдет. И все, о делах больше ни слова! Алена говорила, что из себя представляет ее подруга? Наверное, страшнее атомной войны?
— Наоборот. Сказала, у тебя глаза на лоб полезут. От ее красоты.
— Будем надеяться, — скептически заметил Сашка.
