Каждый в комнате, в том числе и Вадим Павлович, прекрасно знал: даже если Азизов будет продавать пачки по госцене, то есть по два пятьдесят, навар все равно будет большим. Но лицо Вадима Павловича по-прежнему ничего не выражало. Он даже как-то скучно сказал:
— Правильно.
— Значит, мы даем вам семьсот пятьдесят штук[8]. За пятьсот упаковок.
— Точно.
— Ашотик, открой.
Ашот отстегнул ремни. Откинул крышку. Чемодан был доверху набит банкнотами в банковской оклейке. Но нет, на Вадима Павловича банковские наклейки никакого впечатления не произвели. Он потер шею:
— Я посчитаю. Подождете?
— Конечно.
Деньги Вадим Павлович считал аккуратно и буднично, шевеля губами и поплевывая на пальцы. Изредка он делал пометки на оклейках старенькой шариковой ручкой. Закончив, отделил ровно пятьдесят тысяч. Остальные семьсот снова уложил в чемодан, пачка к пачке. Закрыл крышку, затянул ремни. Тихо сказал:
— Все правильно. Семьсот пятьдесят штук. Поезд во сколько отходит? На Москву?
Ашот достал из бумажника два билета:
— Вот ваши два билета. СВ, как просили. Поезд — в двадцать двадцать пять. Два на утренний для ваших ребят тоже есть. Я им сейчас отдам. Двойной номер для них в гостинице я сделал. До шести утра.
— Понятно. — Вадим Павлович пожевал губами. — Я должен что-нибудь за услуги? И за чемодан?
Азизов покачал головой:
— Чемодан и услуги входят в расчет. Сейчас Ашот рассчитается с водителями. И отвезет вас к поезду.
Вадим Павлович полез во внутренний карман пиджака. Достал сторублевую бумажку, протянул Ашоту:
— Все же в должниках ходить не люблю. Возьмите. За услуги.
Ашот посмотрел на Азизова. Тот отвел глаза:
— Ашот, я бы взял. Отказываться неудобно.
— Конечно. — Ашот взял сотенную, сложил в несколько раз. Спрятал в карман. — Спасибо. Я рассчитаюсь с ребятами и мигом.
Взял с дивана пустую спортивную сумку, сгреб в нее пятьдесят тысяч и вышел.
Ашот появился из темноты неожиданно. Открыл дверцу, рывком поднялся в кабину, сел. Положил на колени спортивную сумку, спросил:
— Место, куда бабки складывать, есть? А ребята?
Шитик и Клюй переглянулись.
— Найдем. — Шитик достал свою сумку, открыл. Клюй достал свою, тоже открыл.
Ашот дернул молнию:
— Считаем. Кто первый?
Шитик усмехнулся:
— Насчет этого все равно. Кореш ближе, давай с него.
Ашот начал передавать пачки Клюю из рук в руки. Клюй не спешил, внимательно перелистывая каждую пачку. С кидалами[9] он был знаком, что такое кукла[10], тоже знал.
Передав последнюю пачку, Ашот сказал:
