— Алло, Хью? — удивленно спросила Нэнси. — Почему ты звонишь в такое время?
Вопрос поставил Хью в тупик. Что он мог ответить? «Понимаешь, Нэнси, кто-то прислал твоему мужу посылочку. А там — череп убитой двадцать лет назад девушки. Я просто звоню узнать, когда он за посылочкой-то заглянет».
Да уж…
Хью решил пойти по более безопасному пути.
— Привет, Нэнси! Да вот собираюсь опустошить холодильник и решил заодно с Джеком поболтать.
— О чем? — быстро спросила Нэнси — реакции ей не занимать.
— Да так, одно старое дело всплыло. Ничего особенного. Не подскажешь, когда Джек появится?
Нэнси прекрасно понимала, что Хью водит ее за нос. Знала точно так же, как и то, что итальянка из местной полиции не сказала ей, зачем на самом деле приходила. И теперь нет смысла спрашивать у старого приятеля Джека, связаны ли эти события между собой. Она и так знала ответ.
— Хью, это никак не повлияет на нашу семью? Джек только пошел на поправку. Ты ведь понимаешь, нам лишние стрессы сейчас ни к чему, — проговорила Нэнси, беспокойно почесывая шею. Она думала, что уже избавилась от этой нервной привычки. — Скажи мне честно, это не заставит Джека вернуться к работе?
Хью решил допить оставшееся в банке пиво, прежде чем ответить.
— Правда в том, Нэнси, что, похоже, придется возобновить дело блэк-риверского маньяка. И пресса снова затевает шумиху об этой истории и прошлом Джека…
— О Господи!
— Прости… — Хью услышал прерывистое дыхание на другом конце телефона. — Тебе плохо?!
— Да, Хью. Мне очень плохо!
Чувство умиротворения, подаренное пивом с цыпленком, испарилось. Хью знал: чтобы избавиться от скверного ощущения на душе, нужно что-то более действенное, чем просто набить брюхо.
— Нэнси, ну подумай сама. Будет ведь лучше, если я поговорю с Джеком до того, как он прочитает обо всем в газетах?
— Не знаю, Хью… Я сейчас не в состоянии думать. Джек во Флоренции. Я скажу, чтобы он перезвонил тебе, как только приедет домой.
— Спасибо.
Хью отодвинул тарелку с цыпленком.
— Да пожалуйста, — с горечью ответила Нэнси и вдруг сорвалась: — А Кэрри права! Ты жирная самовлюбленная свинья, которая только и думает о своем ФБР, и ни о чем другом!
Нэнси бросила трубку. Хью даже не успел сообразить, что ответить.
Было всего четыре утра. Ничего другого, как открыть еще одну баночку пива, не оставалось.
