При первом пересмотре расходов на космические исследования Кеннеди отказал в 182,5 млн. долл. из дополнительных ассигнований для НАСА, часть которых должна была пойти и на разработку проекта полёта человека на Луну, утвердив за последним только те 30 млн. долл., которые были испрошены у конгресса ещё президентом Эйзенхауэром. Наконец, Кеннеди достаточно откровенно продемонстрировал своё неверие в возможности Соединённых Штатов выиграть космическую гонку, предложив назначить вице-президента Л. Джонсона на занимаемый им самим, как президентом, пост председателя Национального совета по аэронавтике и космическим исследованиям.
По странной иронии судьбы прошедший через машину голосования конгресса закон об этом назначении был положен на стол президента для подписи, когда полёт первого советского космонавта уже невольно предрешил вопрос о том, какую роль придётся сыграть Кеннеди в определении будущей космической политики Соединённых Штатов. Полёт Гагарина, который потряс Соединённые Штаты в ещё большей степени, чем запуск «Спутника-1», и последовавшая за ним новая волна военной истерии резко изменили обстановку. Было очевидно, что дальнейшие попытки Кеннеди отстоять свою точку зрения и помешать стране увязнуть ещё глубже в ненужной для неё космической гонке обречены на неудачу. «Давление быстро нарастает, — писала в эти дни «Уолл-стрит джорнэл», — представители государственного департамента опасаются международных последствий полёта Гагарина… Гневные голоса раздаются в конгрессе… Позиция президента может подвергнуться изменению в ближайшее же время».
Предсказания «Уолл-стрит джорнэл» и других американских газет не замедлили сбыться. На очередной пресс-конференции, 22 апреля 1961 г., Кеннеди подтвердил репортёрам, что уже поручено Национальному совету по аэронавтике и его новому председателю Джонсону изучить, в какой области космических исследований, «если таковая вообще существует», Соединённые Штаты могли бы надеяться обогнать Советский Союз. Ещё через три дня, 25 апреля, он официально взял на себя обязательство «форсировать наши усилия», с тем чтобы Соединённые Штаты заняли преобладающее место в космосе.
Ровно через месяц после своего знаменательного заявления Кеннеди выступил перед совместным заседанием сената и палаты представителей с драматическим «вторым посланием о положении страны». Сложившаяся в Америке традиция, отметил он в начале выступления, согласно которой президент один раз в год, обычно в январе, представляет конгрессу своё послание о положении страны, нарушалась и раньше при возникновении чрезвычайных обстоятельств. Сейчас, продолжал Кеннеди, «настало время, когда мы должны занять бесспорно лидирующую роль в космосе и космических достижениях, которые во многом являются ключевыми факторами для определения нашей будущей судьбы на земле».
