Давая оценку программы «Меркурий», к месту будет сказать и несколько слов о моральных качествах тех, кому первыми из американцев суждено было проникнуть в просторы космоса.
Несомненно, они были одними из лучших и наиболее мужественных представителей военно-воздушных сил Соединённых Штатов, не побоявшихся отправиться в космический полёт, имея при себе подчас, по традиции американских лётчиков-испытателей, в качестве «гарантии» безопасности только обычный молоток для разбивания приборов, когда показания примут слишком угрожающий характер. Если говорить о технических ошибках, которые были поставлены им в вину американской прессой, то их правильнее было бы объяснить не недостаточностью квалификации астронавтов, а тем напряжённым психическим состоянием, в котором они находились вследствие неуверенности в надёжности материальной части и от которого едва ли могли быть избавлены, как это предлагалось некоторыми американскими медиками, с помощью гипноза.
Но что влекло их в космос? Желание проложить дорогу человечеству к новым мирам? Стремление к познанию неизведанных просторов? Романтика? Едва ли… «Я хочу быть первым, потому что я хочу быть первым!» — такой ответ одного из американских астронавтов говорит сам за себя. Проявленное ими отсутствие гордости своим «мундиром», который они превратили в предмет купли-продажи, вызвало возмущение не только прогрессивной американской общественности, но даже конгрессменов, опасавшихся, во-первых, что торгашеское поведение астронавтов подтвердит сложившееся за границей мнение «о готовности американцев на всёы ради денег», а во-вторых, сомневавшихся в справедливости предоставления астронавтам привилегий, «которых лишены работники разведки и другие государственные служащие».
Программа «Меркурий» была практически последней попыткой Соединённых Штатов единым рывком обогнать Советский Союз в области космических исследований.
Программа «Аполлон», включая сюда и подсобную программу «Джеминай», осуществляемую сейчас в Соединённых Штатах, также несёт значительную пропагандистскую нагрузку. Этого американская пресса никогда и не скрывала, «Национальный престиж, а не научные цели, — писал журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт» уже после полёта «Джеминай-5», — был той главной движущей силой, которая заставила нас вступить на путь космической гонки». Продолжающейся борьбой за престиж объясняется, в частности, поспешная организация выхода американского астронавта в космос. Если в соответствии с программой «Джеминай» предполагалось, что один из американских астронавтов во время второго полёта ограничится только тем, что откроет люк кабины и выглянет из неё, а сам выход будет осуществлен в лучшем случае в конце 1965 года, то, после того как в космосе побывал советский человек, планы подверглись насильственному и неоправданному пересмотру. О рискованности подобного шага можно судить хотя бы по тому, что, несмотря на сильный нажим сверху, НАСА долго не решалось его санкционировать. Ещё 22 мая, когда была объявлена дата полёта Макдивита и Уайта, «Нью-Йорк таймс», говоря о программе, писала, что астронавты «смогут принять решение об открытии люка корабля», ни словом не обмолвившись о возможности выхода в космос. Соображения престижа взяли в конечном итоге верх над соображениями безопасности, и решение было принято буквально в последнюю минуту.
