Приглядевшись внимательно, можно было заметить, что выражение спокойствия, которое в течение первого месяца пытался изображать на своём лице Белый дом, то и дело искажалось гримасой страха и ненависти при мысли о непоправимости случившегося. С лихорадочной торопливостью, кидаясь из стороны в сторону, действовало правительство Эйзенхауэра во всём, что выходило за пределы границ, доступных взгляду среднего американца, Под покровом «официальной тарабарщины о спокойствии» оно в первые же дни после запуска советского спутника предприняло энергичные шаги по ускорению темпов выполнения ракетной программы.
Соответствующее решение было принято 11 октября на чрезвычайном совещании кабинета, собравшегося под председательством президента. 14 октября, в день своего рождения, Эйзенхауэр потратил несколько часов, совещаясь с министром обороны Макэлроем по вопросу практического осуществления этого решения. Для дальнейшего развития ракетного оружия ещё до принятия нового бюджета было выделено дополнительно 700 млн. долл. Кроме того, Пентагону было предложено перенести центр тяжести расходования средств на разработку межконтинентальных баллистических ракет и интенсифицировать экспериментально-массовое производство сразу двух однотипных образцов ракет — «Тор» и «Юпитер». В спешном порядке рассматривались самые разнообразные проекты по созданию новых типов ракетного и космического оружия. Многие из них, по свидетельству «Нью-Йорк тайме», носили столь невероятный характер, что невольно напоминали научно-фантастические романы.
Далеко не спокойно действовало правительство Эйзенхауэра и на международной арене. 8 октября государственный секретарь ДЖ.Ф. Даллес, к вящему удивлению иностранных наблюдателей, выступил с заявлением, что Соединённые Штаты готовы обсудить возможность решения вопроса об установлении контроля над запуском космических снарядов независимо от хода переговоров о всеобщем разоружении.
Предложение Даллеса казалось тем более неожиданным, что всего какую-нибудь неделю назад, 30 сентября 1957 г., представитель Соединённых Штатов в ООН Генри Кэбот Лодж, выступая перед членами комитета по разоружению, доказывал им, что космические ракеты являются ещё «слишком новой вещью», чтобы в связи с ними можно было бы принимать какие-либо решения. Соединённые Штаты постарались тогда изъять соответствующий пункт и из проекта резолюции по разоружению, подготовленного ими совместно с другими «странами-инициаторами». Операция изъятия была произведена, как утверждал Лодж, в соответствии с желанием «стран-инициаторов», или, как заявляли сами «инициаторы», по требованию Соединённых Штатов, которые боялись, что проект может оказаться помехой при запуске их собственного сателлита. Другими словами, Соединённые Штаты. твёрдо рассчитывавшие в то время на установление своего безраздельного господства в космосе, не хотели, чтобы кто-нибудь контролировал их ракеты.
