В своем первом письме Линда писала:
«Все началось 1 января 1983 года, когда я училась на четвертом курсе ветеринарного техникума. Поздно вечером писала конспект. Подняла голову и увидела в комнате незнакомую женщину. Она стояла рядом у стола, вся в черном. Лицо спокойное, а смотрит на меня как бы с жалостью. „Бедная моя доченька, — негромко выговорила женщина, — горе тебя ожидает большое. Готовься“. „Кто вы?“ — спрашиваю. — „Твоя мать“. У меня спина аж мурашками покрылась.
Моя мать умерла при родах, я ее никогда не видела, даже фотографии не сохранилось. А женщина снимает с себя крестик и вешает мне на шею. „Носи его, никогда не снимая“, — говорит. Погладила меня по голове и исчезла.
Я вскочила, бросилась к двери — ведь помню, что запирала на ключ и засов задвинула. Так и есть — привиделось все! Но тепло ее рук я до сих пор ощущаю, и крестик на шее…
В ту ночь я уснуть уже не могла. А наутро пришла телеграмма: отец лежит в больнице в очень плохом состоянии.
В тот же день я уехала к нему. Отец давно болел, но не любил говорить об этом, не любил жаловаться. В больнице я узнала, что у него рак груди, с постели он не встает, и дни его сочтены.
В палате, где он лежал, двое умерли, и отец там находился один, никого не хотел видеть, ждал меня. Я только вошла к нему, как он расплакался. „Вылечи меня, — говорит, — ведь ты можешь“. Тогда я пропустила его слова мимо ушей, даже не удивилась — не до этого мне было…
В палате отец рассказал мне про свою мать, отца, о своей жизни и все повторял: „Я грешен, скоро уйду, на мне много крови. Кто разделит мои тяжкие грехи?..“ Я успокаивала его, говорила, что готова взять на себя его грехи, отмолить. Отец брал мою руку и плакал…»
Линда очень любила отца, правда, побаивалась тоже. Отец пил. Часто…
Одна страшная ночь особенно запомнилась Линде. Тогда ей было одиннадцать лет. И вот в ночь с 12 на 13 января пьяный отец начал все крушить в доме. Совсем рассудок потерял!
Испугавшись, Линда со страху разбила окно и в одной ночной рубашке, босая, выскочила на мороз, на улицу. Она не думала, куда и зачем бежала, как и не ощущала поначалу обжигающего снега под ногами. И сколько времени бежала, не помнила, когда увидела идущего ей навстречу седого старика.
Линда бросилась к нему.
Старик погладил ее по голове:
— Не бойся, все будет хорошо. Пойдем, я отведу тебя домой.
— Нет, — закричала Линда, — больше я домой не пойду.
— Ну что ты, все будет хорошо. Старик взял ее за руку и повел.
