— Ладно, я звоню.
— Куда?
— Туда. 013.
— Толик… может, не надо? — прошептала Юлька, оглядываясь на сидящую за столом покойницу. — Это ж… это мама.
— И что ты предлагаешь делать? Засолить ее в ванной? — прошипел я. — Это она с мороза недавно, а вот посидит в тепле сутки… процессам разложения на родственные связи начхать с останкинской телевышки!
Юлю передернуло — видать, богатое воображение моментально нарисовало картинку. В цвете и, главное, в запахах. Если уж ей не нравится аромат, оставленный на не прополосканной посуде несвежей губкой, могу представить, что она будет чувствовать на вторые сутки пребывания в жилище нашей… гостьи. Мне-то все равно, в общем. Нюх у меня практически отсутствует, ну и, перефразировав известную поговорку, свои покойники не пахнут. Но проблем все равно будет выше крыши.
Вот и пусть ими займутся те, кто получает за это зарплату.
* * *
— Здравствуйте, Вы дозвонились в ГСУН-013. Пожалуйста, не вешайте рубку. Вам ответ… Алло!
— Алло, — я нервно откашлялся. Все же тревожить эту экзотическую социалку мне, хвала всем Богам, довелось впервые. — У нас тут, эээ, мертвец… в смысле покойник… или зомби? Ну, в общем…
— Мужчина, адрес какой? — перебил мои жалкие попытки сформулировать проблему женский голос — раздраженный и какой-то несвежий.
— Бокия, 88а, квартира пятнадцать. Это за «Джинн-строем», во дворе…
— Телефон ваш?
— В смысле?
— Номер телефона.
— Пять, шестнадцать, сорок один.
— Ждите, сейчас подъедут.
Вот и все. Вот так решаются эти проблемы в наш просвещенный двадцать первый век.
Подъехали, кстати, действительно быстро — прошло где-то минуты четыре, если не три. Забавно. Скорой приходится ждать минут десять, если не пятнадцать.
Не знаю, что я ожидал увидеть, какого Ван Хельсинга в ковбойской шляпе и с колометом наперевес, или ведьмака в черной коже с серебряными клепками и двумя мечами за спиной. Вошли двое в комбинезонах химзащиты с поднятыми капюшонами.
— Свет зря зажгли, — вместо приветствия сказал идущий впереди светлобородый крепыш. — Наброситься мог.
— Она сама зажгла, — открестился я. — Покойница, в смысле.
— Ага, а-га! — идущий вторым очкарик удовлетворенно улыбнулся. — То есть реакция на свет нейтральная, уже хорошо. Неагрессивный…
— Неагрессивная! — с ударением на окончание женского рода поправил я, вслед за гостями проходя на кухню. — Это моя мама.
— А, это хорошо, молодой человек, — возликовал очкарик, усаживаясь без приглашения за стол и открывая ноутбук. — Это прямо-таки отлично! То, что Вы — ближайший родственник, сильно, знаете ли, облегчает процедуру. Андрюша, будь ласков, ты все же реакции проверь. Свет, вода, все такое…
