— И как много?
— Если перевести на понятный тебе язык, то он как бы выпил бутылки три водки! Не меньше!
— Он что, мог столько осилить?! — вытаращила глаза Любаша.
— Вот и я тебе твержу о том! На второй бутылке он бы уже рвал. Не мог он столько выпить. И Тарасову я так же объяснил. Он меня понял, но тут же показал на огромную кипу других папок: все они были в работе и добавлять к ним ещё одно дело только с моих слов Санька не имеет ни сил ни возможности. И так по воскресеньям работать приходится. Хотя и согласился со мной, что Федю явно могли напоить и инсценировать несчастный случай. Зато если бы у него на руках были новые факты или более конкретные подозреваемые, то он сразу пошлёт дело на доследование и назначит более настырного следователя.
— Значит ты сам решил поискать и новые улики, и новых подозреваемых? — Любаша сбросила его руку и встала. — Собутыльник-пионер — первый сыщикам пример!
— Да! Не раз я сидел с покойным за одним столом! — согласился Григорий медленно, но решительно вставая. — Поэтому хочу сделать для его памяти небольшую услугу.
Любашины глаза отчаянно заметались по фигуре мужа, губы задрожали, а по щекам покатились неожиданные слёзы.
— А если с тобой что-то случится?!
Григорий крепко обнял супругу и поглаживая по спине стал успокаивать:
— Так ведь я никуда и лезть не собираюсь! Просто потолкаюсь по соседним барам, послушаю, может сам чего невзначай спрошу. Авось кто-то что-то подозрительное и видел. Ведь среди бела дня всё было. Хоть и бар был закрыт на перерыв слишком долго, но люди там шастали. Подходили к двери, заглядывали во внутрь. Хоть бы одного конкретного свидетеля найти, а там уже Тарасов его раскрутит.
— Кругом столько разного отребья бродит, хулиганья. Как стемнеет на улицу никто не показывается! А тебе дома не сидится.
— Обещаю не искать неприятностей! — пообещал Григорий отстраняя от себя Любашу и заглядывая ей в глаза.
— А если неприятности тебя сами искать начнут? — не успокаивалась жена.
— Тогда применим свои накачанные мышцы и врождённую ловкость!
— Ты ведь уже год не качаешься! — возразила жена. — Со штанги только пыль протираю!
— Зато на работе мне ещё больше приходится тяжести ворочать! — Григорий улыбнулся. — И весь день бегом, а порой даже, с ускорениями. Больше устаю чем от штанги.
— Я понимаю что тебе там не мёд, — грустно улыбнулась Любаша. — Но зато теперь не экономим каждый рубль. Даже дети поправились…
— Вот видишь! Я тебе всегда говорил: со мной не пропадёшь! И себя в обиду не дам.
