Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания | страница 7



Итак, во-первых, человек не может быть машиной ТОЛЬКО страха и удовольствий. А во-вторых... во-вторых, он не является машиной. То есть устройством с заданными программами. Животное является такой машиной (конечно, машиной в расширительном смысле слова). Животное задано программами, именуемыми «рефлексы». Оно может эти программы комбинировать. Но оно не может, так сказать, «трансцендентировать» комплекс имеющихся у него программ. Такая трансцендентация возможна для животного только на уровне эволюции вида.

Итак, животное не способно к индивидуальной трансцендентации (выходу за рамки данных ему программ). А человек способен. Животное будет использовать реальность, например, греться у огня (ударила молния в дерево, огонь возник – животное греется). Но животное не будет порождать в реальности то, что природно не существует. Например, заниматься сохранением или искусственным производством огня. А человек будет. В целом это понятно. А детали уведут нас от существа дела.

Человек может преобразовать реальность. То есть актом своей деятельности вывести реальность за рамки существующего. То есть трансцендентировать реальность. Трансцендентация и есть выход за рамки, в буквальном смысле слова («транс» – выход за, «ценз» – граница, рамка). Преобразуя реальность, человек преобразует и самого себя. А преобразуя себя, дополнительно преобразует реальность.

Причем он ее не просто преобразует. Он преобразует ее в соответствии со своими идеалами. Он создает в мозгу конструкции возможного и желательного, не имеющие места в реальности. И он подчиняет себя воплощению этих (еще нематериальных на момент начала деятельности) конструкций.

Идеальный образ (иначе – мечта) не просто застывает в сознании. Он в сознании формируется и оттуда изливается в жизнь. То есть в имманентное. А имманентное, меняясь, влияет на идеальность, то есть на трансцендентное. В высшем смысле, человек и есть возможность этих связей и взаимных влияний.

Для того, чтобы низвести человека к машинам вообще и особенно к «машинам страха и удовольствия», нужно забыть о том что есть такая возможность. И что эта возможность тождественна собственно человеческому. То есть высшему человеческому.

Такое низведение (редукция) есть тем самым игнорирование всего высшего в человеке. Причем если для неолибералов это как бы естественно (они и рассматривают человека как потребляющую машину), то для неоконсерваторов, которые через слово апеллируют к Богу, это ох как неестественно! И поэтому неоконсерваторы оказываются гораздо более уязвимы, принимая этот неявный «консенсус данности» (рис.6).