2. Мы, Россия, в нынешнем социокультурном качестве не можем вести даже малых победоносных войн. А надежда на то, что начнем большую войну и тут социокультурное качество изменится, – это очень тупая и безответственная надежда.
3. Все те в мире, кого наше патриотическое сообщество записывает в «могучие антиамериканские союзники», будут уклоняться от лобового столкновения с США так долго, как сумеют. Может быть, проводя при этом ядерное перевооружение. Но, в любом случае, – уклоняться. Они готовы ввязать нас в конфронтацию, но сами будут искать другие пути для себя и своих народов.
Мне кажется особенно странным устойчивое представление, согласно которому Европа может быть «нашим могучим антиамериканским союзником». Идет ли речь о Европе вообще или об отдельных ее частях (например, Германии). И Европа, и отдельные ее части (Германия, прежде всего) при любой ревизии атлантической солидарности (а такая ревизия безусловно имеет место) никогда не построят стратегического антиамериканского альянса с Россией.
Достаточно посмотреть на то, как выглядят, например, карты послепетровских расширений российской территории, издаваемые во Франции. Что ни расширение, то «аннексия», «захват». Достаточно послушать европейских парламентариев в вопросе о Чечне. В конце концов, в вопросе о Путине. Достаточно почитать европейские газеты (как левые, так и правые).
Я не верю в беспредельное экономическое сближение при беспредельном расхождении ценностей и политических ориентиров. Скорее, я могу себе представить, что страшный конфликт между Европой и США (а он имеет место и будет усиливаться) может сочетаться с общим для этих конфликтующих субъектов ценностным антироссийским консенсусом. Именно это, на мой взгляд, и происходит.
Кроме того, у Европы есть свои проблемы. Не только исламская. Проблема расхождения Восточной и Западной Европы приобретает все большую остроту. Социальная проблема набирает обороты. Что-то тут концы с концами не сходятся.
4. Момент для нашей интеграции в Азию упущен. Нужно ли туда интегрироваться – это отдельный вопрос. Но еще десять лет назад такая возможность была. А теперь ее нет. Но и тогда, когда она была, ее задействование категорически исключало любые разговоры о Евразии. То есть о нашем посредничестве в построении альянса Европы и Азии. Потому что такой альянс, по определению, может сложиться только на нашем хорошо обгорелом трупе.
Если хотели переориентации на Азию – это нужно было делать отчаливая от Европы. В начале 90-х годов такой путь был открыт. Это не тот путь, который я считаю органическим для России. Но, повторяю, он был открыт. И им можно было идти. Однако это было несовместимо с амбициозными надеждами нашей элиты на то, что ей найдется место в той самой «мировой» (то бишь западной) цивилизации.
