Рабочие - вот настоящие дохлые лошади.
Говорить и делать то, чего враг не ожидает, и находиться там, куда он нас не приглашал - вот что такое новая поэзия.
7.
Мы слишком молоды, мы не можем больше ждать.
Стена в Париже
Сила восстания - социальная, а не военная сила. Восстание не определяется вооружённым столкновением, но тем, насколько парализована экономика. Восстание реализуется в захвате мест производства и дистрибуции, в их уничтожении, в торжестве свободного дара, который сжигает всякий расчёт, в отказе от обязанностей и социальных ролей. Одним словом, восстание - переворот всего. Ни одна партизанская группа, ни одна революционная организация, как бы она ни была эффективна, не может сравниться с восстанием. Почему? Потому что лишь восстание являет грандиозную очевидность: никакая власть не может поддерживать себя без добровольного служения тех, кому она навязывает свою волю. Бунт разъясняет: угнетённые сами поддерживали убийственную машинерию эксплуатации. А теперь довольно! Взрыв социальной ярости срывает покрывало идеологии, обнажая реальный баланс сил. Государство показывается в своём истинном виде: политическая организация пассивности. Восстание, в свою очередь, демонстрирует потенциал коллективного действия. На одной чаше весов - идеология, на другой -воображение: последнее побеждает. Угнетённые открывают силу, которой они всегда обладали. Иллюзия, согласно которой общество само воспроизводит себя, исчезает. Люди поднимаются против своих конформистских привычек. Восстание - единственный случай, когда «коллективность» перестаёт быть мифом, скрывающим индивидуальную немощь. Что такое капитал, если не сообщество доносчиков, союз, ослабляющий индивидуальную волю, общность, разделяющая людей? «Социальная совесть» -внутренний голос, нашептывающий: «Другие ведь соглашаются...» Так реальная сила эксплуатируемых медленно умирает. Восстание - процесс, освобождающий эту силу, а заодно - радость и риск автономного бытия. Восстание оказывается тем моментом, когда мы коллективно осознаём: лучшее, что мы можем сделать для других - освободить себя. В этом смысле революция -коллективное движение индивидуальной реализации.
Нормальность работы и «свободного времени», семья и консумеризм убивают злую страсть к свободе. Изменение невозможно без насильственного разрыва с привычками подчинения. Но восстание - всегда дело меньшинства. «Массы» готовы стать инструментами власти или принять изменение по инерции. Для бунтующего раба власть - это приказы боссов (капиталистических или революционных). Самая большая самоорганизованная стачка в истории - май 1968 - включала лишь одну пятую часть населения страны.
