При внимательном взгляде на все эти тенденции становится ясно, что идеи, которые якобы противостояли друг другу в исторических битвах, на самом деле имели одни и те же корни.
Возьмём, например, социал-демократию и большевизм: оба движения исходили из предположения, что массы не обладают революционным сознанием и поэтому ими нужно руководить. И те, и другие (реформистская партия или революционная партия, парламентская стратегия или насильственное завоевание власти) отличались лишь использованием метода в идентичной программе прививки сознания эксплуатируемым массам извне.
А теперь давайте рассмотрим гипотезу «миноритарной» подрывной практики, которая противостоит ленинистской модели. Тут есть два основных варианта: либертарии либо отказываются от революционного дискурса (в пользу индивидуалистического бунта), либо рано или поздно приходят к необходимости включения своих идей и практик в более широкий социальный контекст. Если мы не хотим решить эту проблему с помощью лингвистических чудес (например, заявив, что тезис, который мы поддерживаем, УЖЕ находится в головах угнетённых или что наше восстание УЖЕ стало частью более широкого явления), то нам остаётся как факт: да, мы изолированы, но это ещё не означает, что нас мало.
Действия в маленькой группе вовсе не умаляют революционный проект, наоборот - они создают совершенно исключительные условия для социального подрыва. Либертарии - единственные индивиды, анализирующие возможность коллективного бытия, не подчинённого никакому централизованному управлению. Аутентичный федерализм создаёт основу для соглашения между свободными союзами индивидов. Отношения близости не формируются на базе идеологии или под давлением большинства, но определяются взаимным узнаванием, чувствованием и переживанием проективных страстей. При этом проективная близость и автономное индивидуальное действие - мёртвые буквы, если они становятся жертвами, приносимыми во имя некой абстрактной необходимости. Нет, та горизонтальная близость, о которой мы говорим, КОНКРЕТИЗИРУЕТ практику освобождения, и поэтому она - неформальная связь, ЯВЛЕНИЕ без репрезентации.
Централизованное общество не может существовать без полицейского контроля и смертоносного технологического аппарата. Люди, не способные вообразить сообщество без государственного управления, попросту лишены инструментов, с помощью которых можно критиковать (и разрушать) экономику, насилующую планету. Если вы не можете представить себе вольное сообщество уникальных индивидуальностей, вы - раб, участвующий в строительстве чудовищной пирамиды политического манипулирования. И наоборот, создание групп близости (как основы новых отношений), союза людей, стремящихся к осуществлению эмансипаторского проекта, делает восстание реальным и возможным. Только отказавшись от идеи ЦЕНТРА (штурм Зимнего дворца или, говоря современным языком, Государственного Телевидения), можно представить себе жизнь без денег и муштры. Но чтобы завоевать эту жизнь, нужно атаковать, то есть действовать, когда все советуют ждать, когда невозможно предсказать последствия действия, когда результат никоим образом не обеспечен. Только атака гарантирует ОБЩЕСТВО БЕЗ РАЗДЕЛЕНИЯ. В то же время она уничтожает ложь ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА (диктатура как подступ к коммунизму, частичная власть до полной свободы, заработная плата как переход к свободному владению всем, «этичные банки» перед анархией). Восстание само по себе оказывается путём создания новых отношений. Атаковать здесь и сейчас технократическую гидру означает моментально реализовать жизнь без полицейских в смокингах, то есть без элиты и спектакля, без науки и экономики, - безраздельную жизнь. Ну а тот, кто причитает, что «ещё не время» или «уже не время» -попросту показывает, что он принадлежит порядку консенсуса и конформизма.
