Слова и фразы звенят, как медные тарелки. «Анархизм!» «Вызов!» «Божественность!» «Усилие!» Болтать, как всегда, легко. Быть трудно.
Альфредо Бонанно говорит: «Наш выбор - повстанческий. В то же время он анархистский. Это одновременно выбор сердца и ума, характерологический и аналитический выбор. Для анархистов нет иного пути, кроме немедленного и разрушительного вмешательства. Вот почему мы - повстанцы, и вот почему мы против всякой болтовни и идеологии. Мы против любой идеологии анархизма и болтовни об анархизме. Время застольных дискуссий прошло. Враг - рядом, за ближайшей дверью. Он видим и осязаем. Следовательно, это только вопрос нашей решимости, сможем ли мы атаковать его. Я уверен, что повстанческие анархисты знают, какое время выбрать для атаки и какие средства избрать для неё. А уже разрушив врага, мы реализуем анархию».
9.
Проблема, однако, остаётся: чтобы понять эти точные и ясные слова, нужно уже (хоть немного) быть повстанческим анархистом. Характерологически. Поведенчески. Нужно перестать функционировать. Нужно начать быть. Стать самим собой. То есть неприемлемым.
10.
Итак, есть группа людей в этом мире. Небольшая, малочисленная группа. (Хотя её значение не исчисляется в арифметических единицах.) Это - анархисты-повстанцы. По-английски они называются: Insurrectionalist Anarchists. Их теоретическая база находится в Италии, но действуют они не только в этой стране. Их организация носит абсолютно неформальный характер. Правильнее сказать, это даже не «организация», но множество маленьких групп и индивидов, объединённых общим пониманием теории и практики. А иногда повстанческие анархисты вообще не теоретичны (в банальном смысле этого слова), но действуют (интуитивно и спонтанно) в полном согласии с идеями повстанческого анархизма. Сладко принадлежать к этому движению (или состоянию?), ибо оно - поэзия и правда нашего времени.
11.
У повстанческих анархистов нет никакой социальной или организационной идентичности, которую они могли бы защищать. Они не верят ни в партии, ни в авангардные группы, ни в передовое революционное подполье. Их союзы всегда носят неформальный и временный характер. Они, как и их атаки, направлены не на то, чтобы пропагандировать или защищать себя, но чтобы наносить постоянные удары по власти, чтобы разрушить государство и капитал, технологии и деньги, все институты и механизмы господства. Именно здесь - в решимости атаковать - теория и практика повстанческих анархистов совпадают. Вот как они говорят об этом сами:
