Люди только с ужасом узнали о случае с журналистом, который был арестован и подвергался пытке огнем в течение 20 дней. В каждом факте – неслыханный цинизм, безграничное ханжество, трусость. Ведь чтобы избежать ответственности, они стараются свалить все на врагов режима. Это действия правительства, которые ни в чем не уступают действиям самой отвратительной шайки гангстеров. Даже нацистские преступники не вели себя так трусливо. Гитлер взял на себя ответственность за бойню 30 июня 1934 года, заявив, что в течение 24 часов он был Верховным судом Германии. А палачи, приспешники диктатуры Батисты, которую по низости, жестокости и трусливости нельзя сравнить ни с какой другой, арестовывают, пытают, убивают, а затем в животном страхе обвиняют в этом врагов режима. Это типичные методы сержанта Барригильи.
И ни в одном из случаев, о которых я рассказал, господа судьи, виновные не были привлечены к ответственности и судимы! Как, разве нынешний режим не установил везде порядок, общественный мир и уважение к человеческой жизни?
Я все это рассказал для того, чтобы мне ответили, можно ли называть все это революцией, порождающей право; законна или нет борьба против него; разве не проституирована судебная власть республики, если она бросает в тюрьмы граждан, которые хотят освободить родину от такого позора.
Куба страдает от жестокого и позорного деспотизма, и вы не можете не знать, что сопротивление деспотизму законно. Это принцип, признанный всем миром, и наша конституция 1940 года освящает его со всей очевидностью во втором параграфе статьи 40: «Является законным соответствующее сопротивление для защиты личных прав, гарантированных выше». Но даже если бы наш основной закон не освящал этот принцип, он должен был бы подразумеваться, ибо без него немыслимо само существование демократического коллектива. Профессор Инфиеста в своей книге о конституционном праве устанавливает разницу между конституцией политической и конституцией юридической. Он говорит, что «иногда в юридическую конституцию включаются такие конституционные принципы, как принцип большинства или представительства в наших демократиях, которые – даже не будучи включенными – были бы обязательны благодаря согласию со стороны народа». Право на восстание против тирании является одним из этих принципов, которое независимо от того, включено ли оно или нет в юридическую конституцию, всегда сохраняет полную силу в демократическом обществе. Постановка этого вопроса перед судом – одна из самых интересных проблем государственного права. Дюгит в своем «Трактате о конституционном праве» пишет, что «если восстание терпит неудачу, то не найдется такого суда, который осмелился бы заявить, что это восстание не было заговором и покушением на безопасность государства, ибо правительство было тираническим, и попытка уничтожить его законна». Обратите хорошенько внимание на то, что он не говорит «суд не должен», а говорит, что «не найдется такого суда, который осмелился бы заявить»; другими словами, он ясно хочет сказать, что не будет такого суда, который решится сказать подобное, что не найдется достаточно смелого суда, который заявит подобное в условиях тирании. Третьего пути не дано: если суд смелый и выполняет свой долг, он решится.
