Больше всего на свете не любит Сара немцев… На здоровье!
Сара Бернар соперничает со всеми музами. Она скульптор, живописец, писатель и все что хотите. Группа ее «После бури» — довольно серьезная работа. За нее получила она в «салоне» похвальный отзыв. В живописи она похрамывает, но все-таки ее кисть не лишена широких, сочных взмахов… В обоих искусствах она реальна.
В 1879 году Сара была в Лондоне, и «во время ее лондонских гастролей, — говорит „Фигаро“, — не было в Лондоне ни одного англичанина, страдавшего сплином». В прошлом году директор Comedie Francaise получил от нее такую записку: «Не рассчитывайте на меня и проч.» Когда m-r директор распечатывал эту записку и надевал на нос очки, Сара была уже по ту сторону океана, в Америке… В Америке она творила чудеса… Летала на поезде сквозь горящий лес, сражалась с индейцами и тиграми и т. п. Посетила там, между прочим, профессора черной магии и волшебника Эдисона, который показал ей все свои телефоны и фонофоны. По свидетельству французского художника Робида, американцы выпили все озеро Онтарио, в котором выкупалась Сара… В Америке она дала (horribile dictu!)[3] 167 представлений! Цифры сборов так длинны, что их не выговорит любой профессор по математике… Говорят, что французы к ней уже охладевают…
Когда она возвратилася из Америки, ее не пригласили в Comedie Francaise, а это… В настоящее время она путешествует… Объезжает города и веси Европы и пожинает лавры, тщательно минуя Берлин. Бедные немцы! Впрочем, нет худа без добра, лишняя сотня тысяч рублей останется дома, в немецких карманах, а сотня тысяч годится детишкам на молочишко…
В Одессе Сару приняли несколько эксцентрично: обрадовались, крикнули ура и бросили в карету камушком… Неприлично, но зато оригинально… Камень коснулся Сары, как окружность касательной… М-г Жаретту кусок каретного стекла залез в глаз… Дебют в холодных русских степях, как видите, никуда какой…
О подвигах Сары в Москве сообщим, и сообщим беспристрастно… Как гостье скажем комплимент, а как артистку раскритикуем наистрожайше.
Черт знает что такое!
Утром просыпаемся, прихорашиваемся, натягиваем на себя фрак и перчатки и часов в 12 едем в Большой театр… Приходим домой из театра, глотаем обед неразжеванным и строчим. В восьмом часу вечера опять в театр; из театра приходим и опять строчим, строчим часов до четырех… И это каждый день! Думаем, говорим, читаем, пишем об одной только Саре Бернар. О, Сара Бернар!! Кончится вся эта галиматья тем, что мы до maximum'а расстроим свои репортерские нервы, схватим, благодаря еде не вовремя, сильнейший катар желудка и будем спать без просыпа ровно две недели после того, как уедет от нас почтенная дива.
