— Похоже, так.
— А вообще я считаю, что нельзя строить эксперимент на самообмане.
— Это было ясно уже после опыта Кироги. Я говорил тогда Гринвуду. Но вы же его знаете, упрям как осел.
— Честно говоря, до сих пор не могу ему простить дурацкую затею с лютней.
Они помолчали.
— Кстати, о лютне, — сказал Малинин. — Во всей этой истории для меня остался неясным один вопрос: где вы научились играть на ней? Насколько я знаю, и слухом-то вы никогда не отличались.
Ольсен задумался, перебирая руками теплый песок.
— Где я научился играть на лютне? — переспросил он. — Если бы я знал…
