— Кто не справится, братья? — устало спросил Руслан.
— Да нет же… Пойдем, ты нас веди, а мы там поймем, что делать.
— Никуда вы не пойдете, там стреляют.
— Ну и что? — удивился Макс. — Это как раз ерунда. Ты просто не знаешь.
— Чего я не знаю? Что вас пули не трогают?
— А они должны нас трогать? — подал голос Ренатик, растиравший руку.
— Пойдем, ты все увидишь, — настаивал Макс. — Жорка, объясни ему, у тебя лучше получается.
— Тут не объяснить, тут нужно просто взяться за руки, — сказал Жорка. — Он все почувствует и поведет нас.
— Да брались за руки, ни хрена я не почувствовал! — выкрикнул Руслан.
— Значит, надо еще раз, — сказал кто-то из детей.
И они поднялись с земли, они окружили Руслана, они взяли его с двух сторон за руки и опять, цепочкой, вышли на взлетно-посадочную полосу.
Где-то слева шла перестрелка, со стороны здания аэропорта раздавалось карканье рупора.
А они шли к приземистой башне накопителя, Руслан понемногу успокаивался, и вдруг до него дошло: пули действительно не тронут…
* * *
Он не знал, когда появились эти люди.
Спиной он ощутил, что за ним идут не только мальчишки.
Тех, незримых, было двое или трое. Он даже услышал голоса, но оборачиваться не стал. Он боялся нарушить то чувство, которое заполнило его изнутри, не оставив места страху, сомнениям и, уж тем более, попыткам выкрутиться и отвертеться.
Вместе с мальчишками он подошел вплотную к накопителю.
— Братья! — крикнул Макс. — Выходите! Мы пришли за вами!
Казалось бы, ничего глупее и представить было невозможно. Засевшие в накопителе террористы могли ответить на такой призыв только стрельбой. Но они не стреляли.
— Ты знаешь, где тут выход? — спросил Жорка.
— Вон там, — Руслан показал. Действительно, снаружи трудно было понять, которая из стеклянных светлых плоскостей — дверь.
— Осталось совсем немного, они уже слышат нас, — сообщил с левого фланга Ренатик.
— Ага! Они уже ничего не понимают! — воскликнул Эмиль.
— Сейчас поймут, — со взрослой иронией добавил Макс. — Руслан, ты должен провести нас туда, в накопитель, но так, чтобы мы все держались за руки.
— Тогда надо перестроиться. Я пойду не в середине, а первым.
Похоже, он был прав, когда докладывал по «горячему» телефону, что дети ввели его в транс. В нормальном состоянии психики человек не идет под пули с таким спокойствием, будто возвращается домой после трудного, но продуктивного дня.
За дверью стояла черная фигурка без лица. Именно такими видел Руслан террористов на телеэкранах и газетных снимках.
