— Не хочешь ли узнать свою судьбу, господин?
— А что, у тебя есть дар?
— Говорят, — снова улыбнулась она. — Испытай, и ты сам узнаешь.
Фургон тяжело затрещал, когда он поставил ногу на хлипкую лесенку и, пригнувшись, чтобы не удариться головой о низкую притолоку, протиснулся внутрь. Здесь ужасающе разило плесенью, застоявшимся дровяным дымом, прогорклым животным жиром, стекающим с толстого огарка желтой сальной свечи. Вокруг него завились струйки других, более тонких запахов: немытых тел, чеснока, тушенной на жире капусты, кислого вина. Он уселся на узкую скамейку у стола, а гадалка начала деловито тасовать колоду.
— Тебя зовут Мария, не так ли?
Она даже не потрудилась поднять на него глаза.
— Выходит, ты уже слышал обо мне?
— Просто угадал. А вдруг у меня тоже есть дар?
Девушка перестала тасовать карты и, положив колоду на стол, в упор посмотрела на него. Еще почти ребенок, да, но в глазах ее не было страха. Настороженность, подозрительность, что угодно, только не страх.
— Может быть.
Она сказала это без всякого выражения. Ланье вынул несколько старых мелких монет, затертых почти до гладкости, и бросил на стол.
— Меня зовут Ланье. Что мне поведаешь, гадалка?
— Разбей на три части, — велела она, придвигая к нему карты. Толстая, распухшая от затрепанности колода, грубые цветные картинки, нарисованные и раскрашенные вручную. Сбоку на столе он заметил небольшой деревянный пресс, куда гадалка сунет эту колоду, когда они закончат, чтобы распрямить и выровнять измятые карты. Ланье разделил колоду на три неровных стопки, разложив их рядком. Девушка переставила свечу на середину стола и прикоснулась пальцами к картам. Едва дотронувшись до них, она ощутимо вздрогнула и напряглась, словно колода была наэлектризована.
— Откуда ты, господин? Я вижу, ты пришел издалека.
— Это гораздо ближе, чем тебе кажется, — криво усмехнулся Ланье, стараясь унять бьющую его дрожь. Тяга стала почти непереносимой, тупая боль с буханьем пульсировала в висках. Кислый запах вина, казалось, усилился и раздражающе щекотал ему ноздри… Он выпил бы сейчас даже винного уксуса, окажись бутылка под рукой. — Что-нибудь не так?
— Нет, все в порядке.
Она убрала за ухо прядь, упавшую на глаза, восстановила колоду и ловко пустила ее веером по липкому от жирной грязи столу. Поводив рукой над картами, выбрала одну и перевернула: Рыцарь Кубков.
— Это ты, — довольно кивнув, сказала она.
— Продолжай.
Девушка снова собрала карты в одну стопку, промедлила на один удар сердца и перевернула верхнюю.
