Насио открыл глаза и невидящим взглядом уставился в бородатое лицо. "Со мной все будет хорошо? В этом болтающемся гробу, который вот-вот рассыплется. Это со мной-то все будет хорошо? С таким дураком? Какого черта я решил, что ты бросишь якорь в Рио, имея на борту больного? Да я просто спятил! Или, вернее, тот толстый коротышка спятил!" И в его душе слабо затеплилось чувство радости от того, что вся затея коротышки — уж непонятно, чего он добивался — провалилась. Но эта глупая радость тут же и растаяла, как только до него дошло, какая ужасная опасность маячила перед ним.
Насио закрыл глаза, и во тьме, окутавшей его сознание, лишь замерцал огонек надежды на то, что ему удастся не свихнуться в предстоящем безумном испытании. Послышались крики команд, эхом отдаваясь в его ушах, потом где-то высоко заурчал двигатель, а потом он с замиранием сердца ощутил, как оторвался от палубы и взмыл в воздух, медленно крутясь вокруг своей оси. Насио в ужасе раскрыл глаза, и против воли его тело стало отчаянно вырываться из пут. Носилки только-только взлетели над бортом, и он увидел внизу серый волнующийся океан, протягивающий к нему свои злобные руки в клочьях пены. В лицо ему ударил дождевой поток, холодный и колющий. Он зажмурился и снова раскрыл глаза.
Его воздушная гробница, точно маятник, замерла у крайней точки дуги, и медленно полетела вспять, и перед тем как трос начал засасывать носилки вверх, Насио поймал себя на том, что смотрит прямо в бездонные черные лужицы-глаза пассажира по фамилии Дортас — или Дюмас, или Дантес…
Маленький круглолицый толстяк с редеющими и словно местами крашенными волосами задрал голову вверх и пристально всматривался в живой груз сквозь дождь. Все произошло слишком быстро, чтобы Насио был уверен в верности своего впечатления, но ему показалось, что на лице у коротышки, вопреки его ожиданиям, никакого разочарования не было и в помине. Напротив, черные блестящие глазки следили за мучительным подъемом стюарда с затаенной радостью…
Капитан Жозе Мария Карвальо Сантуш да Силва, представитель бразильской полиции в Интерполе, резко притормозил свой красный спортивный "ягуар" и хмуро уставился сквозь тонированное лобовое стекло на улицу. Длинная узкая аллея у главного въезда в аэропорт Сантуш Думонт была сплошь уставлена припаркованными автомобилями. Потоки дождя хлестали по макушкам высоких пальм вдоль тротуара и беспокойно барабанили по пластиковой откидной крыше "ягуара", точно требуя, чтобы капитан вылез из машины и промок до нитки как и все прочие. Капитан да Силва выругался — но не потому, что длинная вереница автомобилей перед зданием аэропорта выстроилась в нарушение правил дорожного движения, он просто выражал свою зависть этим счастливчикам, оказавшимся куда смышленее его и ухитрившимся проникнуть в здание, не замочив ног.
