В подъезде раздались их голоса. В некоторых окнах показались любопытные лица.
Неожиданно вновь начался обстрел. Стреляли наши минометы. Вероятно, этим нам хотели помочь.
Бианки подбежал к машине и сел за руль:
— Иди в дом!
Он заехал в переулок.
В подъезде Фридмен разговаривал с группой жильцов дома. Здесь были пять женщин самого различного возраста с детишками на руках, тощий мужчина в очках, похожий на школьного учителя, и маленький, толстый, лысый мужчина лет пятидесяти в пенсне.
— Вы не можете себе представить, как мы счастливы сейчас, когда освобождение уже не за горами… не так ли? — скороговоркой выпалил лысый мужчина и вызывающе осмотрел собравшихся.
Женщины молчали. Учитель грыз ногти.
— Почему вы, собственно говоря, еще здесь? — спросил Фридмен. — Разве вы не читали приказ об эвакуации? Ведь все гражданское население согласно приказу национал-социалистской партии должно быть в тылу, не так ли?
— Мы вовсе и не собирались делать то, что приказывают нам эти господа, — горячился толстяк.
Жильцы дома переглянулись.
Затем одна из женщин нерешительно сказала:
— Руководители удрали еще позавчера. У нас же нет машин, а то бы и мы…
Толстяк быстро повернулся к ней. Его голос сразу заглушил ее:
— Вам, фрау Хельмке, как раз и следовало бы это сделать, ведь ваш отец был квартальным… Впрочем, я этим ничего не хотел сказать. Во всяком случае остальные остались, потому что хотели дождаться прихода наших освободителей. Вы не можете себе представить, что нам пришлось пережить за эти годы…
— Стой! Повторите все это еще раз! — сказал Бианки, неожиданно появившись сзади нас. Он сунул мне в руку микрофон и побежал к своей машине.
Фридмен ухмыльнулся. Право же, оборотистый парень этот Бианки! Капитан взял у меня микрофон и постучал по нему:
— Готов, Бианки? Начали!
Затем Фридмен откашлялся и заговорил:
— В настоящий момент мы находимся на территории противника. Нам удалось проникнуть за линию фронта и пригласить к нашему микрофону нескольких жителей города Аахен. Затихает последний бой за город. Вы слышите канонаду нашей и немецкой артиллерии. Мы прибыли сюда, чтобы собственными глазами убедиться, как немецкое население реагирует на сумасбродные приказы обанкротившейся национал-социалистской партии…
Голос бывшего журналиста звучал деловито и возбужденно. Когда вблизи раздавался взрыв, капитан замолкал и испытующе оглядывал окружающих.
Жильцы дома растерянно смотрели на нас. Они, видимо, рассчитывали, что мы сразу же потащим их на допрос, на крыше дома устроим пулеметное гнездо и начнем угонять население куда-нибудь за линию фронта…
