— Только не говори, что ты видишь ауру!
— А кому сейчас легко? — с ловкостью увернулась Янка дежурной фразой из анекдота с метровой бородой, времен где-то так доисторических. И хихикнула про себя: "Будем надеяться, он его не знает!"
Теперь уже Сергей смотрел на нее во все глаза, не отрываясь, копируя "Яну Владимировну" пять минут назад. Стремительно вскочил на ноги, с силой размахнулся и запустил камешком по воде, только круги разбежались неровной рябью. Нервничает? Так вроде бы не от чего…
— Я в это не верю, — неохотно процедил он сквозь зубы.
Янка с неудовольствием передернула плечом, точно говоря: а мне какое дело?.. И двумя руками попыталась натянуть на колени короткую юбчонку (наверное, чтоб хоть немного согреться, тепло-то от этой одёжины скорее символическое). Сергей пожалел, что не прихватил из дома курточку или свитер, не захотел целый день таскаться — ну не рубашку же с себя стягивать! Еще испугается, неправильно поймет… Он присел рядом на ступеньку ниже, почти у самой воды, и всмотрелся в ее смутно белеющее в полутьме лицо, словно впервые увидел. Янка сидела, поджав под себя ноги и неудобно закинув голову — на светло-синем по-вечернему небе уже начинали проклевываться неяркие первые звезды. В какую-то минуту ему почудилось, что для нее ничего, кроме неба и этих слабо подмигивающих звезд, сейчас не существует…
— Откуда ты такая взялась?
Она сразу же откликнулась мелодичным речным эхом:
— С другой планеты! С другой звезды. Я только не помню, с какой… Знаешь, есть такая гипотеза, что мы все — переселенцы с других планет, даже с других галактик. Можно сказать, межгалактическая колония. Поэтому на Земле так много рас и народностей, сборная солянка. Японцы, например, с созвездия Плеяд…
— Не хило, — ухмыльнулся Сергей, но она, к счастью, не обратила на его оскорбительный смешок внимания. Странно взволнованным голосом продолжала:
— У меня в детстве, где-то в четыре или пять лет, почти постоянно была мысль, что я инопланетянка. Прямо навязчивая идея. Казалось, я не такая, как все остальные, коренные земляне, а прилетела издалека. И даже внешне от них отличаюсь… И как будто это нужно тщательно скрывать, научиться ничем не выделяться среди других, а не то худо будет, — она едва различимо в темноте улыбнулась. — И всё таким чужим казалось, непонятным, и тоска так часто хватала… Зато теперь уже ничего, прижилась. Пустила корни, — Янка коротко рассмеялась, словно подначивая саму себя.
