— Не на тебя.
— Уже легче! — Володя легонько шёлкнул ее по носу, малая нехотя улыбнулась, всем своим видом показывая: ладно уж, всё равно ведь не отстанет…
Ночью Володя долго не мог уснуть, всё смотрел в окно, усыпанное крупными огоньками ночных окон, пока они не начали одно за другим гаснуть. Затем расхаживал по комнате взад-вперед — в этом смысле повезло, что они с Мариной спят врозь, уже и не вспомнишь, сколько лет… Назвать это семьей язык не поворачивается, кого он пытается обмануть? Смертельно хотелось кофе, но для этого нужно было идти через всю квартиру на кухню и включать свет, рискуя всех перебудить. Ему стало от самого себя противно: рывком распахнул дверь (та вызывающе громко в сонной тишине скрипнула) и направился прямо на кухню, из какой-то бессмысленной бравады нарочно топая ногами: "Проснется Янка — посидим пополуночничаем! А проснется Марина…"
Эта ночь была, без сомнения, самым глубоким его "дауном" за все их семейные годы. Где-то он, Владимир, зазевался и свернул не туда, чтоб через двадцать лет попасть на эту кухню, пить горький до безвкусности кофе и ждать рассвета, как освобождения.
Когда же это случилась? Где, в каком месте он сделал первую ошибку?.. Ведь начиналось всё, как полная идиллия, когда они с Мариной только поженились и два года снимали квартиру. Деньги быстро закончились, но это их не особенно, как Володе казалось, огорчало: до глубокой полуночи вели откровенные беседы обо всем на свете или слушали его любимого Высоцкого на бобинах. (Это уже потом в самый разгар скандала жена заявила, что те его старые записи "не переваривает"!) Но вначале-то всё было по-другому, по-настоящему: он пел забавные студенческие песни, она смеялась… Уже почти под утро, засыпая на ходу, шли жарить картошку соломкой на старой раздолбанной плите, и Марина садилась ему на колени, чтоб удобней было есть с одной сковородки…
Через два года родился Ярик, они переселились в общежитие и с деньгами стало совсем туго. Помыкавшись туда-сюда, он решил уйти в дальний рейс, в первый раз за эти семейные годы. (Хоть как ни муторно на душе становилось от мысли, что оставляет годовалого сынишку, свою радость и гордость. Всё стерпел, никому виду не подал.)
С этого, пожалуй, и началось, переломный момент: когда он впервые вернулся домой, Марина бросилась ему на шею, как Володя все эти месяцы себе и представлял, едва ли не дни считал. Зато на следующий раз эмоций было намного меньше, а там еще меньше, и еще, вниз по убывающей… Может, потому что они по-прежнему жили в тесном малосемейном общежитии, а Марина страстно мечтала о собственной квартире. Потом в перспективе замаячила Янка, стало еще тесней, и через пару-тройку лет, урезая себя во всем, они купили-таки эту квартиру со всеми удобствами. Уютный "спальный" район, седьмой этаж, солнечная сторона, лоджия здоровенная, хоть конем гуляй. Но нужно было срочно менять мебель, он снова ушел в плавание…
