– Я пойду к нему и спрошу насчет моего сына, – заявил Александр. – Если он сможет поговорить хоть с кем-то, то этим человеком буду я.
Чезаре склонил голову.
– Без языка не поговоришь, – едва слышно вырвалось у него.
Папа почувствовал, как у него подгибаются колени.
– Раны настолько тяжелы, что он не может ничего написать? – спросил он.
– Не может, отец, – ответил Чезаре. – Потому что у него нет пальцев.
– Где нашли оруженосца? – спросил Папа.
– На пьяцца делла Джудекка, где он пролежал много часов, на глазах сотен прохожих, которые из страха боялись сообщить о том, что видели.
– А о твоем брате по-прежнему никаких новостей? – спросил Александр, усаживаясь в кресло.
– Никаких, отец. Ни слова.
* * *
Объехав Рим, переговорив с капитанами святой гвардии, командирами испанцев и швейцарских гвардейцев, а также с полицейскими, патрулировавшими улицу на своих двоих, Чезаре и Дуарте вернулись в Ватикан.
Александр сидел в кресле, по-прежнему перебирая золотые четки. Когда они входили в папские покои, Чезаре посмотрел на Дуарте Брандао. Он полагал, что будет лучше, если отец узнает самые последние новости от ближайшего друга.
Дуарте встал рядом с Папой, положил руку ему на плечо.
– Нам только что сообщили, что найдена лошадь главнокомандующего. Одно стремя, похоже, отрубили мечом.
У Папы перехватило дыхание, словно его сильно ударили в живот.
– А всадник? – выдохнул он.
– Всадника не нашли, отец, – ответил Чезаре.
Папа Александр поднял голову, глаза его затуманились, повернулся к Чезаре.
– Собери святую гвардию, и пусть они прочешут улицы и окрестности Рима. Скажи им, что в казармы они смогут вернуться лишь после того, как найдут моего сына.
Чезаре ушел, чтобы отдать соответствующий приказ.
В холле столкнулся с Хофре.
– Хуан пропал, и отец в отчаянии, – сообщил брату Чезаре. – На твоем месте я бы не болтал лишнего. И отец ни в коем случае не должен узнать, где ты провел этот вечер.
Хофре кивнул.
– Я понял.
Но поделиться тем, что знал, не захотел.
* * *
По городу уже поползли слухи: сын Папы, Хуан, пропал, Папа в глубокой печали, угрожает суровыми карами тем, кто мог причинить Хуану вред.
У окон появлялось все больше людей, магазины и лавки закрывались, испанские солдаты бегали по улицам с мечами наголо. Враги Александра, включая семьи Орсини и Колонна, опасаясь, что вину возложат на них, тоже взяли в руки оружие. Ни один проулок не остался без пристального внимания, солдатам грозили смертной казнью, если они не найдут Хуана.
