— Фей-ер-верки? — спросила удивленная Марта у Хенрика. — Это что еще за чешуя?
— А чтоб я знал, — откликнулся тот. — Посмотреть бы…
— Вот пойдем и посмотрим, — баронесса с удовольствием расправила затекшие ноги, поднялась и одернула платье, потом посмотрела, что наделала: по ткани расползлись два чернильных потека. — Опять изляпалась, вот же забери Противостоящий все эти грамоты… Очередное дивное огандское изобретение выглядело невыразительно. Грязно-коричневые цилиндры размером с предплечье Марты, переложенные отчего-то сырой мешковиной. Рядом обретался и владелец товара, а может, и его слуга. Дюжий мужик с ведром заботливо поливал мешковину водой. Все пять тяжелых сундуков были открыты, и в трех уже хлюпала вода, а над четвертым как раз и возился поливальщик. Увидев баронессу, он коротко поклонился и продолжил свое дело. Марта задумчиво поковыряла один цилиндр, больше всего походивший на спрессованную в форме футляра для свитка коровью лепешку, понюхала пальцы. Пахло резко и противно.
— Это, что ль, и есть фейерверки? — со второй попытки диковинное слово легко слетело с языка. — Что это хоть будет-то?
— Для праздника, — пояснил мужик с ведром. — Должно, значит, в небо взлетать и там воспламеняться.
— На чем оно взлетать-то будет? — изумилась Марта. — Крылья-то в них где? Или к вороньим хвостам сперва привязать надо?
— Да чтоб я знал… Велели вот — поливать раз в день, а то, говорят, и сам взлетишь, и все, что вокруг.
— Это что, стрельный состав, что ли? — нахмурилась баронесса. — Вот же еретики!
— Да нет, какой там состав… Так, дурь какая-то. И для дурака сделано. По шесть тысяч за ящик плачено, за вот эту-то пакость, — мужик полил последний ящик и выпрямился, вытирая руки о штаны.
— По скольку?!
— По шесть тыщ сеорнов, баронесса, как есть. И еще четыре за вон те финтифлюшки. — Слуга показал на открытый, как и полагалось на складе «черной таможни», бочонок, в котором среди песка лежали медные цилиндры длиной и толщиной с большой палец. — И с этой-то ерундой, с бочонком с этим, Виллем всю дорогу обнимался, как с женкой. Чтоб не то что не покатился — чтоб не встряхнуло даже. А то тоже, говорили, увидим праздник, да и с Хоагера увидят, какой праздник выйдет. И спал, и срал с ним в обнимку… А теперь еще до самой Собры так маяться — то поливать, то обнимать!
— Кому ж оно надо? — удивилась Марта.
— Мы, баронесса, имен не спрашиваем. Просили привезти — мы привезли, и отвезем, куда прошено, — насупился мужик. — Не наше дело знать, кому да зачем.
